Голос призрака - Виктория Холт Страница 73

— Ты уверена?

— Конечно, уверена, что это был Альберик, — ответила я. — Он говорил со мной. Другой… Да, я внимательно рассмотрела его и узнала…

Теперь понятно, — сказал Дикон. — Не стоит терять времени. Сейчас… лучше действовать. — Он посмотрел на Джонатана и продолжал:

— Они оба попытаются скрыться. Альберик, увидев Клодину, наверное, в шоке, а Бланшар испугался, что она узнала его. Он боялся, что его увидит Лотти. Тогда не будет никаких сомнений. Вероятно, Альберик постарается бежать во Францию.

— Взяв с собой бумаги, без сомнения.

Его надо задержать.

— А что же с Билли Графтером… его рекомендовал Альберик. Они оба жили под нашей крышей. Это объясняет визит Кардю. Мы знаем, что они взяли. Господи, как мы были неосторожны!

— Нет смысла возвращаться к этому, — сказал Джонатан. — Сейчас лучше всего действовать.

— Вы должны немедленно вернуться в Эверсли. Альберик захочет замести следы. Может, он даже оставил что-то в Эндерби и, возможно, должен предупредить Графтера. Вероятно, он приедет, чтобы сделать это. С другой стороны, он может спрятаться здесь, в Лондоне. — Секунду он был в задумчивости. — Да, Джонатан, ты возвращайся в Эверсли, а я на некоторое время останусь здесь. Мы попытаемся найти его. Если нам удастся, то мы сможем найти и остальных. Я хочу поймать Бланшара. Но не исключено, что Альберик попытается уехать во Францию, так как его раскрыли. Какие мы дураки, что поверили этой истории с его бегством. Как скоро ты сможешь выехать?

— Через полчаса.

— И… э… возьми с собой Клодину.

— Почему? — спросила я.

— Не знаю, как долго я пробуду здесь.

Лотти, естественно, останется со мной. Если ты останешься с нами, это вызовет слухи, особенно после того как Дэвид вернется в Эверсли. Так будет лучше. Нет времени на споры. Мы должны действовать быстро. Я обо всем позабочусь, и если его здесь нет, то мы пошлем за ним погоню. Его нужно схватить по пути во Францию.

Джонатан сухо сказал:

— Я вижу, лошади готовы.

Клодина, собирайся. Я была ошеломлена. Мама пришла в комнату, чтобы помочь мне собраться.

— Кажется… это серьезно, — произнесла я.

— Да, это так. Помнишь, меня схватили во Франции. Бланшар ездил по стране и призывал французов к революции. На совести его и ему подобных смерть моей матери. Я спаслась чудом, благодаря мужеству и находчивости Дикона. То, что случилось во Франции, не должно повториться в Англии, а это пытаются сделать такие, как Бланшар и Альберик. Мы должны помочь. Мы обязаны сделать все, что можем, и если даже сейчас мы чего-то не понимаем, то должны дождаться последующих объяснений.

Я не могла поверить, что еще только вчера сидела на берегу реки, глядя па текущую воду, глубокомысленно беседуя с Джонатаном.

Лошади ждали нас.

— Вы должны как можно больше проехать до вечера, — сказал Дикон. Остановитесь в гостинице и несколько часов отдохните. Но на заре выезжайте. Вы должны благополучно доехать до Эверсли к полудню.

Мы проехали через город, миновав Тауэр — серый, мрачный и угрожающий, и выехали за его пределы. Джонатан стал другим, очень серьезным. К счастью, я была хорошей наездницей. Вчерашнее добродушное настроение прошло, и на его место пришла решительность. Он намеревался поймать Альберика… если, конечно, этот молодой человек думает вернуться в Эндерби.

Мы ехали весь день, остановившись лишь для того, чтобы размяться и поесть мяса с хлебом. Затем поскакали дальше.

Было около десяти часов вечера, когда мы приехали в гостиницу. Лошади ослабели; и я не знала, устал ли Джонатан так же, как и я.

Свободной оказалась только одна комната. В другое время я бы возражала, но мы должны были поесть и отдохнуть, чтобы совершить завтра долгое путешествие.

Мы ужинали в гостиной. Было поздно, и осталось только холодное: кусок баранины с пивом. Этого было достаточно, так как я почти засыпала над едой.

В комнате была только одна постель. Я скинула туфли, не раздеваясь легла и немедленно заснула.

Я проснулась от слабого поцелуя в лоб. Надо мной склонился Джонатан.

— Вставай. Пора.

Я вспомнила, где нахожусь, и спрыгнула с постели.

— Мы не будем есть, — сказал он. — Попытаемся перехватить что-нибудь по пути.

Мы пошли в конюшню, где накормленные, напоенные и отдохнувшие стояли наши лошади. Они были резвы, как всегда.

Когда мы помчались, Джонатан от души рассмеялся. Я спросила, что его так рассмешило.

— Что произошло со мной? Я часто мечтал провести с тобой ночь… и, проснувшись, найти тебя рядом. Я часто представлял себе это, а когда это произошло, мы просто уснули.

Это смешно, согласись.

Путешествие было долгим и трудным. Дважды мы останавливались для легкой передышки, но главным образом давали отдохнуть лошадям. Около двух часов пополудни мы добрались до Эверсли.

— Сначала, — сказал Джонатан, — пойдем в конюшню и возьмем свежих лошадей. Эти устали. Затем поедем в Эндерби. Я хочу, чтобы ты узнала, вернулся ли Альберик. Это лучше сделать тебе. Не показывай вида, что мы хотим его видеть. По соседству могут находиться его друзья. Я не хочу, чтобы они заподозрили что-либо.

— Ты не думаешь, что он уже уехал?

— Возможно. Но у него было мало времени. Он не мог нас намного обогнать, если даже и выехал сразу после вашей встречи в кафе.

Пошли.

Мы прошли через ворота к конюшне.

Один из грумов вышел поприветствовать нас.

— Нам нужны свежие лошади, Якоб, эти устали, — сказал Джонатан. Побыстрее, мы должны немедленно выехать.

— Да, сэр.

Вы вернулись, а хозяин…

— Не сейчас. Готовь лошадей и присмотри за этими… они проделали очень долгий путь.

— Должен ли я сказать дома, что вы вернулись?

— Да. Билли Графтер здесь?

— Я проверю, сэр.

— Если он здесь, смотри, чтобы не уехал. Я хочу с ним серьезно поговорить… Но не сейчас.

— Хорошо, сэр.

— Запри его в одной из комнат, чтобы он не сбежал.

Все слуги в Эверсли выучились подчиняться Дикону без лишних вопросов. Уверена, что это же относилось и к Джонатану.

Я позвонила в Эндерби. Один из слуг открыл дверь.

— О, Мабэл, — сказала я, — я пришла не для того, чтобы увидеть тетю. Я хочу переговорить с Альбериком.

— Вы разминулись с ним, миссис Френшоу.

— Разминулась?!

Он вернулся из Лондона?

— Совсем недавно. Он был здесь и снова уехал. — Куда?