Маскарад - Мэри Кингслей Страница 73

Саймон повернулся к нему.

– Что же, по-твоему, я должен сделать? Просто сбежать?

– Мне кажется… – робко подала голос Феба. – Мне кажется, так будет лучше всего. Конечно, я могу ошибаться. – Она взглянула на присутствующих из-под ресниц. – Но если власти решат, что Саймон покинул Англию, им незачем будет удерживать Гарри и Бесс.

– Думаю, она права, – медленно произнесла Бланш. – Саймон, они могли арестовать твою семью намного раньше. Должно быть, у них что-то на уме.

– Если ты останешься, мы все будем в опасности, – добавила Феба.

Саймон на секунду закрыл глаза. Он выглядел усталым и разочарованным. Бланш никогда еще не видела его в таком отчаянии.

– Тогда мне не остается ничего другого, как только уехать.

Он снова бросил взгляд на Бланш.

– Пообещай мне, что не сдашься властям, когда я уеду.

Она кивнула.

– Я сделаю так, как мы планировали. Если вы не против, чтобы я осталась, – обратилась она к Жилю.

– Конечно, мисс, о чем разговор. Вы отлично загримированы. Вас никто не узнает.

Бланш поморщилась, больше всего на свете она мечтала избавиться от этих накладок и подушки, которая имитировала живот.

– Когда ты поедешь?

– Я не знаю, – ответил Саймон. – Прежде надо найти корабль, капитан которого согласится принять меня на борт.

– Оставь это Макнелли, – сказал Жиль. – Он сможет сделать все тихо, не привлекая ненужного внимания.

– Хорошо.

Саймон обвел всех взглядом, задержавшись на Бланш. Его лицо смягчилось. Как смело было с ее стороны предложить ему помощь в таком рискованном деле. Но теперь, когда ее судьба решена, он чувствовал удовлетворение.

– Ты выглядишь усталой, принцесса.

– Неудивительно, после всего, что мы пережили.

– Пойдем, – позвала ее Феба. – Найдем тебе место, где ты могла бы отдохнуть.

Девушки покинули комнату.

На какое-то время в комнате наступила тишина.

– Что ж, – наконец, сказал Саймон.

– Эта женщина любит тебя, – одновременно с ним сказал Жиль.

– Кто? Феба?!

– Не будь глупцом. Бланш, конечно.

– Думаю, ты ошибаешься.

– По-моему, ошибаешься ты. Зачем бы ей было переносить столько лишений?

– Нет… – начал Саймон, когда дверь отворилась, и в комнату вошел Макнелли. Он только кивнул Саймону, как будто они расстались только вчера.

– Я был в порту, – начал он без предисловия. – Прощупал почву. Там повсюду солдаты.

– И что ты об этом думаешь? – спросил его Жиль.

– Я думаю, нет ничего невозможного, если, конечно, Саймон не против потерпеть некоторые неудобства.

– Я прекрасно понимаю, что еду не на увеселительную прогулку, – сказал Саймон с кривой ухмылкой.

– Ты – очень опасный груз, но нашлись люди, которые перевезут тебя за определенную цену.

Жиль кивнул.

– Когда?

– Через несколько дней, когда будут безлунные ночи.

– Кто они? – спросил Саймон.

– Контрабандисты. Они не выходят в море в светлые ночи.

– Мы спрячем тебя, пока не придет время, – сказал Жиль.

Саймон кивнул.

– Мне жаль, что я причиняю вам столько неудобств, Жиль.

– Все, что от тебя требуется, – это не делать глупостей, чтобы наши усилия не пропали даром. Макнелли, найди комнату, где Саймон сможет отдохнуть.

– Конечно, пойдем со мной, Саймон, я все устрою в лучшем виде.

– Спасибо.

Саймон последовал за Макнелли по коридору. Никогда он еще не чувствовал себя таким подавленным. Его семья в тюрьме. Попытки доказать свою невиновность не увенчались успехом, а теперь ему придется покинуть страну. А Бланш любит его. Проклятие! Он не знал, как будет жить дальше.

Какие бы драматические события ни случились за кулисами, труппа не могла отменить представление, назначенное на вечер. Бланш, загримированная, как и прежде, помогала актрисам подбирать костюмы и переодеваться. Конечно, все актеры труппы узнали ее, но опасаться, что ее узнает кто-то из местных, не было причины. Саймон – это другое дело. Его лицо было слишком известно благодаря афишам. Поэтому ради собственной безопасности и безопасности всей труппы он прятался в маленькой комнатке, которую занимал Жиль. Там он ждал, когда представится случай уехать.

Бланш с плащом в руке прошла по коридору, она покинула гримерную, где актрисы готовились к следующему акту. Проходя мимо двери в комнату Жиля, она на секунду остановилась. Она скучала по Саймону. Он был совсем рядом, она еще могла видеть его, но уже скучала. Бланш понимала, что это чувство станет совсем невыносимым, когда он уедет. Сжав губы, она двинулась дальше. Как только она открыла дверь в гримерную комнату, перед ней оказалась преграда.

– Осторожнее! – произнес голос, и она в испуге отпрянула.

Мужчина тоже покачнулся, нечаянно задев ее «живот». На его лице отразилось удивление.

– Осторожнее! – повторил он, все-таки устояв на ногах. – Прошу прощения.

– Вы не виноваты, – сказала Бланш и улыбнулась. Ей достаточно было мимолетного взгляда, чтобы понять, что мужчина был из аристократов. Его бархатный камзол и напудренный парик были прекрасного качества и хорошо сидели. Скорее всего, один из местных меценатов, а значит, с ним надо вести себя дружелюбно. – Я просто задумалась и не видела, куда иду.

– Вы – член труппы? – спросил он и снова окинул ее взглядом, задержавшись на животе, в его взгляде промелькнуло недоумение. Но, тем не менее, глаза мужчины внушали Бланш доверие, они выдавали хорошего человека, а его улыбка сияла дружелюбием.

– Я… Да. Простите, но мне нужно идти.

– Да, конечно. Не смею вас задерживать. – Мужчина сделал шаг в сторону и поклонился.

Этот его последний жест почему-то насторожил Бланш. У нее появилось чувство, что она уже где-то видела этого человека. Глупости, сказала она себе, она никогда его не встречала, да и где могла произойти встреча, не в Рочестерском театре – это точно. Что-то в чертах его лица было ей смутно знакомо. Но что толку думать о том, чего ты никогда не узнаешь, решила про себя Бланш, прячась за кулисами, в то время как актеры вышли на сцену.

В гримерной комнате было относительно спокойно, потому что антракт закончился и спектакль продолжался. Бланш чувствовала усталость после долгого, насыщенного событиями дня. Ей очень хотелось присесть в кресло, стоявшее у стены, как трон. Но она не решалась, помня стычку с Одеттой в Рочестере. Вместо этого она начала приводить комнату в порядок, собирать бокалы и поправлять подушки. Во время следующего антракта и после окончания пьесы кое-кто из публики снова посетит комнату.