Брачная ловушка - Элизабет Торнтон Страница 71

Джек старался сдержать улыбку. У Каро был такой вид, словно с ее шеи сняли мельничный жернов. Только теперь он начинал понимать, сколько Элли пришлось вытерпеть.

Несмотря на уговоры Элли, Джек остался, пока доктор не осмотрел пациента. К этому времени Робби проснулся и пришел в себя, но страдал от боли, поскольку действие настойки опия, которую дала ему Элли, кончилось. О выстреле он помнил только то, что, когда запускал фейерверк, его словно ткнули в бок раскаленной кочергой. Он упал на колени. Люди толпились вокруг него, пока Милтон не приказал им отойти. Он ничего не видел и не слышал, кроме салюта.

— Ни инфекции, ни горячки, — сказал доктор Блакуэлл, осмотрев рану. — Через день-другой вы уже будете на ногах.

Джек больше не задерживался. Тихо поговорив с Элли и объяснив, где его найти, если что-нибудь произойдет, он уехал.

Небо было затянуто тучами, грозившими разразиться снегом. Порывы холодного ветра, дувшего с Северного моря, заставили Джека плотнее запахнуть пальто. Изменись погода надень раньше, и Робби и его друзья оставили бы затею устроить праздник в парке. Эта мысль заставила Джека задуматься о злоумышленнике. Если это не грабитель, то они имеют дело с умным противником. До Найтсбриджа, где Кардвейлы снимали дом, было недалеко. Джек выбрал кратчайший путь — через парк. Он не остановился, чтобы осмотреть место, где ранили Робби. Он уже сделал это с Эшем и Брэндом. Не нашлось ни брошенного пистолета, никаких улик, которые указали бы на преступника.

Дворецкий объявил, что лорда Кардвейла нет дома, но, заметив решительный настрой Джека, торопливо добавил, что его сиятельство в клубе.

В клубе Джеку ответили, что лорд Кардвейл ненадолго заезжал, а потом отправился навестить свои владения в Хэмпстеде. Джек насторожился. Наверное, это дом, который Кардвейл предлагал Элли. К несчастью, никто не знал, где именно в Хэмпстеде он находится. Джек задумался, не вернуться ли в Найтсбридж, чтобы расспросить слуг. Возможно, кучерам Кардвейла известен адрес. С другой стороны, он не хотел возбуждать подозрения леди Кардвейл, которая, возможно, не знает о доме в Хампстеде. В конце концов Джек решил взять наемную карету, отправиться в Хампстед и расспросить местных жителей.

Когда он приехал на место, сгущались сумерки. Ему повезло. В первом же доме, куда он обратился — в постоялом дворе на краю деревни, — дородный и дружелюбно настроенный хозяин указал ему дорогу.

Услышав имя Кардвейла, он помрачнел.

— Он всегда добр и любезен, — сказал хозяин. — Он любит эти места. Коттедж вы не пропустите. Дом смотрит на пустошь, рядом с Кенвуд-Хаус. Как жаль, что сестра не может к нему приехать.

— Да? — обронил Джек, стараясь не выдать своего интереса. — А что случилось?

— Он не сказал, но мы все заметили, как он переменился. Джек все еще перебирал в уме слова хозяина постоялого двора, когда наемная карета остановилась у скромного коттеджа. Кенвуд-Хаус стоял довольно далеко, но ближе никаких домов не было. Должно быть, это и есть владения Кардвейла.

Джек вышел из кареты и велел кучеру подождать.

Дом не походил на коттедж, которые обычно занимают арендаторы. Это было двухэтажное строение в прекрасном состоянии, которое городской житель превратил в сельское убежище. Охотничьих угодий тут не было, но любитель природы нашел бы для себя много интересного. Для прогулок места вокруг были замечательные.

Джеку в голову пришла новая мысль. Он легко мог пред ставить себе здесь Кардвейла, но не Луизу Доде, прославленную актрису французского театра.

Дверь открыл слуга. У него был такой вид, будто он только что вышел из дровяного сарая. Это был добродушный деревенский парень без всякой напыщенности, отпугивающей визитеров. Он провел Джека в холл, украшенный дубовыми панелями, и попросил подождать. Почти сразу вернувшись, слуга повел Джека в гостиную.

Кардвейл стоял, вертя в руках бокал бренди.

— Лорд Роли, — сказал он, — только не говорите, что с Робби что-то случилось!

Казалось, Кардвейл искренне встревожен.

— Наоборот, — поспешил заверить его Джек, — он идет на поправку. Доктор говорит, что через пару дней Робби будет уже на ногах.

Кардвейл, ища опоры, схватился за спинку кресла.

— Слава Богу! — Ему понадобилось время, чтобы прийти в себя. — Тогда… чем могу служить?

Джек заговорил медленно и отчетливо:

— Ваше имя связывают с убийством Луизы Доде, и британский посол во Франции попросил меня, как своего личного друга, провести расследование.

— Да, — сказал Кардвейл, — я предполагал, что кто-то мог меня видеть. Присядем?

Спокойное восприятие слов, равносильных обвинению в убийстве, пригвоздило Джека к полу. Не сразу он принял приглашение хозяина дома.

Когда они сели, Кардвейл сказал:

— Что ж, с чего мне начать?

— Начните с пунша Кардвейла, — ответил Джек, — и с того, как мать Элли познакомилась с Жанной Доде.

Слуга подбросил в огонь поленья, они весело потрескивали. Кардвейл начал свой рассказ. Джек отказался от предложенного бренди. Он не желал пользоваться гостеприимством человека, которого ни много ни мало обвинил в убийстве.

— Жанна назвала его пуншем Кардвейла, когда я унаследовал титул. До этого напиток назывался пуншем Джорджа, потому что я его очень любил. Но история началась гораздо раньше. Возможно, вам известно, что я был единственным ребенком у родителей, которые друг друга не выносили. Я любил отца и смертельно боялся матери. Только став старше, я понял, что отец тоже ее боится — ее буйного нрава, невыносимых требований, капризов, сцен… — Кардвейл со слабой улыбкой посмотрел на Джека. — Вас, должно быть, удивляет, что я женился на Доротее, но когда я с ней познакомился, она казалась кроткой и милой девушкой. И я бы никогда не женился, если бы не стремление создать дом для Элли и Робби. Но я забегаю вперед.

Я рос одиноким ребенком, но и в моей жизни было светлое пятно — родители Элли, мои дядя и тетя Бранс-Хилл. Я проводил у них школьные каникулы, когда мать лежала с очередным нервным приступом.

— Элли никогда об этом не упоминала, — вставил Джек.

— Скорее всего она этого не помнит. Элли была совсем малышкой, когда я к ним приезжал. — Прежде чем продолжить, Кардвейл отхлебнул бренди. — Был еще один дом, где я мог провести каникулы, — у тети Жанны Доде и ее дочери Луизы.

Кардвейл позволил себе улыбнуться.

— Разумеется, это деликатное название ситуации. Жанна была любовницей моего отца, Луиза — их дочь.

Джек был слишком потрясен, чтобы что-нибудь на это ответить, и потянулся за несуществующим бокалом бренди.

— Любовница, — сказал Кардвейл, — какое отвратительное слово. Тетя Жанна была мне как мать. Это ее дом. Пустошь была излюбленным местом игр для меня и Луизы. Она считалась моей младшей кузиной, думаю, года на три моложе меня, а я — ее защитником.