Зеркало, зеркало - Бетси Фюрстенберг Страница 64

Эдуард едва слышал слова священника. Взгляд врача скользнул от украшенного цветами гроба к бледному лицу и печальным глазам дочери Карло Нордоньи. Скорбь сделала ее недоступной.

Едва окрепнув после родов, Франческа попросила Эдуарда, чтобы он разрешил показать сына графу. Ей хотелось, чтобы дед благословил ее дитя. Эдуард отказал, объяснив, что такой визит опасен для младенца, а Карло все равно не отреагирует на внука.

Франческа пришла к отцу одна, села у кровати, взяла Карло за руку и стала рассказывать ему о малыше.

Страстное стремление Франчески порадовать отца вызывало у Эдуарда недоумение. Он уже слышал о ее одиноком детстве: о рано умершей красавице матери, о властном, холодном отце, отославшем дочь за океан. Почему же она так скорбит о нем?

Священник произнес заключительные слова, и Эдуард увидел, как Майкл обнимает жену и смотрит на нее с любовью и состраданием.

«Хороший человек, — подумал Эдуард, чувствуя щемящую грусть. — Любящий муж и заботливый отец. Известно, что Майкл питает пристрастие к спиртному, но любовь к семье излечит его от этой слабости. Мне незачем спасать Франческу от несчастливого брака». Эдуард отогнал эту мысль и огляделся.

Женщина в черном, стоящая в стороне, судя по всему, искренне наслаждалась происходящим. Эдуард пристально вгляделся в нее, пытаясь уловить признаки безумия, навязчивой идеи, заставившей эту даму явиться к больному Карло и сказать ему то, что привело его к смерти.

Выразив соболезнования Франческе, Эдуард отправился в клинику. Его томило ощущение утраты, не имевшее никакого отношения к кончине графа.

Франческа Хиллфорд произвела на него неизгладимое впечатление. Ее нежность к сыну затронула в душе Эдуарда доселе дремавшие струны. У него почти не оставалось времени для дружеских отношений, да и личной жизни за пределами клиники у него, в сущности, не было. Многие из его пациентов, обезображенные в результате несчастного случая, страдали от эмоциональных травм. Но появление в коридорах клиники Франчески, красивой и ласковой, напоминало дуновение свежего ветра. Теперь ей незачем приходить. Эдуард ощущал пустоту. Ничего не поделаешь. Он должен ее отпустить.

В тот же день гроб с телом Карло отправили на самолете в Европу. Заботы, связанные с похоронами, взял на себя Эмилио. Франческа испытывала облегчение: теперь крылатый лев доставит душу отца на небеса. Почему эти сказки, услышанные в детстве, так успокаивают? Она прижалась к Майклу и дала волю слезам, направляясь с ним к машине.

Только через две недели Эдуард повернул автомобиль на длинную подъездную аллею.

Маленькая семья собралась на лужайке, где все дышало весной. В поместье зеленела трава, цветы благоухали. Малыш мирно спал на руках у отца. Франческа оторвалась от вязания и помахала Эдуарду рукой, что-то беззвучно произнеся одними губами. Он приблизился к ним, чувствуя удовольствие и смущение, ибо надеялся застать Франческу одну. Но ведь сегодня воскресенье — следовало догадаться, что Майкл дома.

— Рад вас видеть, Эдуард. Садитесь. — Майкл лежал на спине, придерживая ребенка.

— Вот ехал мимо и решил посмотреть на малыша. Как он? — непринужденно проговорил Эдуард.

— Этот маленький человечек — просто чудо, — сказал Майкл.

Эдуард присел на траву и несколько минут поговорил с Майклом, восхищаясь младенцем, которому уже исполнился месяц. Майкл наслаждался комплиментами, считая Кристофера самым совершенным созданием в этом мире.

«Счастливчик», — думал Эдуард, наблюдая, как Майкл баюкает сына. Он посмотрел на Франческу и встретил ее дружелюбную улыбку.

— А как вы, Франческа? У вас прекрасный вид.

— Хорошо, Эдуард. — Она поднялась. — Не хотите ли пойти со мной в сад? Я хотела бы кое-что обсудить с вами.

Он взглянул на Майкла.

— А вы?

Тот покачал головой.

— Я — пас. Цветы — это страсть жены, я от них только чихаю. А вы идите, если не боитесь. Не успеете оглянуться, как будете с ног до головы перепачканы землей и удобрениями.

Франческа и Эдуард направились к розарию.

— Мне надо кое о чем вас спросить. — Она сорвала белый цветок и протянула его Эдуарду. — Понюхайте.

— Да, аромат действительно приятный. И очень необычный.

— Цветок называют «Розой Лайфорда». По словам Аполлонии, это местная разновидность барвинка.

Франческа рассказала, что у ее матери были когда-то духи, приготовленные на основе аромата «Розы Лайфорда».

— Я нашла флакончик этих духов в маминой спальне в Венеции. Сейчас духи почти испарились. Я боюсь израсходовать их до конца, поэтому никогда ими не пользуюсь, а аромат мне очень нравится, с ним связано множество воспоминаний о маме.

Эдуард слушал, наблюдая за игрой света и тени на ее нежном лице, и недоумевал: почему она рассказывает все это именно ему?

— Аполлония говорила, что ваша семья живет на юге Франции, где много парфюмерных фабрик, и я…

— Конечно, Франческа. Я все понял. — Эдуард был счастлив, что она попросила его об этой услуге. — Я постараюсь, чтобы для вас воспроизвели эти духи.

— Если вас не слишком затруднит…

— Чепуха, это совсем нетрудно. Для парфюмеров воспроизвести запах духов ничего не стоит. Вот почему они постоянно ищут тайные экзотические ингредиенты. Дайте мне на время флакон с остатками духов, и я займусь этим сегодня же.

Глаза Франчески засветились такой радостью, что у Эдуарда сжалось сердце. Но когда она начала благодарить его, он поднял руку:

— Поверьте, Франческа, после того как вы провели столько времени с моими пациентами, убеждая их, что жизнь прекрасна и надо уметь ею дорожить, я счастлив сделать для вас такую малость.

Она отвернулась и начала обрывать с розового куста увядшие листья.

— Может, если духи окажутся удачными, а их производство не слишком дорогим… это позволит заработать дополнительные средства, — проговорила она, опустив глаза.

Эдуард окинул взглядом роскошное имение. Для молодой семьи дом был явно великоват. Вероятно, по ночам в безлюдных элегантных комнатах гуляет эхо. Эдуард не представлял себе, что люди, живущие в такой роскоши, могут нуждаться в деньгах. Однако голос Франчески выдавал смятение:

— Адвокаты отца только что улетели в Италию. Они провели здесь три дня и привезли плохие новости. Наши дела пришли в упадок.

— Граф долго болел.

— Проблема возникла задолго до его болезни. Очевидно, отец годами не обращал внимания на состояние финансов. Наши фамильные виноградники требуют модернизации, а для этого нужны деньги. Отца предупреждали, что необходимо изъять часть средств, вложенных в итальянские предприятия, и вложить их за границей… Но отец отказался это сделать и решил оставить на родине большую часть капитала.