Отрави меня собой - Екатерина Звонарь-Елисеева Страница 63

— Я пошел к себе, — перед тем, как вернуться на свой балкон тем же способом, каким попал сюда, он жадно поцеловал ее губы.

— Ты меня до инфаркта довести хочешь? — прерывисто каркнула Оля. — Ты точно гребаный самоубийца!

— С некоторых пор — да, Медведева, — услышала она его довольный смех.

Щеки все еще пылали, истома, наполнившая тело, уступила место ощущению невероятной легкости — хотелось лететь вперед, не задумываясь о цели. Вот же чертов Лавр! Умеет он смутить. Оля сжала кулачки. Чертов Лавр и чертов безумный поцелуй! И все те его ласки, которые родили в ней трепет и бурю эмоций, напрочь стерев границы между их мирами. Сладкие и острые, нежные и властные, уничтожающие и возрождающие одновременно, такие чувственные, что пробуждалась каждая ее клеточка. Лавров подчинил себе ее тело, а следом и душу. И никуда ей уже не спрятаться от своих чувств. «Идиотка! Он сломает тебя через колено и пойдет дальше. Вернется в свой мир!» — ядовито зашуршал внутренний голос. «И где только такого умного носило, пока Лавров исступленно ласкал ее губы, касался ее груди, а она не менее исступлённо отвечала на каждую ласку и хотела большего?!» — подумала Ольга, криво ухмыльнувшись и отвечая этому премерзкому предателю — внутреннему голосу. Еще чуть-чуть и это большее случилось бы по-настоящему. Девушка нахмурилась и стиснула челюсть, злясь на себя, свою слабость и беззащитность. Она реально готова была отдаться Артёму прямо здесь и сейчас. Что за фигня?! Она совершенно не узнавала ни себя — ненавидящую и презирающую мажоров, ни Лаврова — высокомерного и заносчивого мудака! Здесь всего пару минут назад находились, казалось бы, обыкновенные парень и девушка, влюбленные друг в друга и доверяющие друг другу.

Поправив плед, она потащилась в комнату, обвела ее тоскливым взором, который после застыл на кровати. Воспаленное воображение в ярких красках дорисовало все то, что могло произойти между ними. Оля понимала — она была готова принять все, что бы ни предложил Лавров, а дала бы все, о чем он ни попросил. Ай, к черту!

Оля бросилась на кровать, натянула на голову плед и к своему удивлению уснула моментально.

Артём Лавров провел бессонную ночь. Сказать, что первую в его жизни, так и нет. В эту ночь не было ни алкоголя, ни девочек, ни полупьяных гонок по ночному городу. В эту ночь от роя мыслей, заполонивших голову, снова хотелось курить, будто сигаретный дым был в состоянии их прогнать. Лежа без сна на застеленной кровати, Артём вертел в пальцах сигарету и пялился в потолок. Никогда бы не подумал, что может вот так… влюбиться. Плюнул бы в лицо тому, кто сказал бы ему, что в обычную девчонку-барменшу. Думал — все у него в жизни будет по взаимовыгодному расчету — и брак, и работа, и друзья. Но Оля! Будучи не обычной девчонкой и не просто барменшей, она перевернула его мир. Вернее, вытащила его настоящее нутро на поверхность, размазав беспринципного мажора в пух и прах. Заставила его чувствовать то, что в их кругах не приветствовалось. Лишь она одна сумела понять, насколько тот фальшивый мирок ему осточертел. Он делал, что хотел, говорил, что в голову взбредет, пил и кутил, как другие. И только постепенно приходило осознание — всё это делалось лишь по тому, что так делали все, кому по статусу это было на роду написано. Иллюзия свободы, длящейся до поры до времени, наигранные эмоции и слащавый мир опостылели до отвращения. И только двое показывали ему настоящий мир — отец, периодически возвращающий его в реальность, загружал работой да Медведева, открывшая ему иную сторону человеческих отношений, где заботой и вниманием окружали дорогих людей. Тем самым, она добралась до самого сердца и души. Красивая зараза! Дерзкая, неприступная, сладкая. Еще какая сладкая! Сегодня она и так позволила ему много. Открыла свою боль, поделившись горем. А как искренне отвечала на его ласки. Жадно вдыхая ее аромат, смешанный с возбуждением, он понимал — она хотела его также сильно, как и он ее. А как красиво она стонала от оргазма? Просто музыка для его слуха. Лавр горько усмехнулся, сломал сигарету и бросил ее в пепельницу. С долей удивления пришел к логическому выводу: никогда бы не простил себе, если бы взял Олю там по-настоящему. Утром она бы жалела о случившемся и ненавидела их обоих. Их время еще придет, был уверен Лавров. Медведева должна была ему довериться полностью.

Оля упорно пыталась справиться со своей паникой. Она боялась встречи с Лавром, нервничала, а потому под недоуменным взором Маши несколько раз выложила и вновь упаковала обратно в сумки их вещи. И когда Артём зашел за ними на завтрак, она дергалась всякий раз, стоило ему обратиться к ней. Правда, ее истерия заметно спа́ла, стоило ей понять, что Лавров ни словом, ни взглядом не собирался напоминать о вчерашнем. Пока. К тому же с темными кругами под глазами выглядел немного уставшим. Его внешний вид, не считая идеально сидящую на нем одежду, насторожил Ольгу. Подождав пока сестра вприпрыжку умчит вперед по коридору, Оля спросила:

— Артём, у тебя все хорошо?

Он с наигранной надменностью повел бровью и, слегка склонившись к ней, охотно ответил:

— Признаюсь только тебе, Медведева, — шепнул в самое ухо, на секунду обдав горячим дыханием, — я рыдал всю ночь от того, что придется возвращаться и заниматься учебой.

Ослепнув от белоснежной улыбки, Оля поняла, что он вновь играет с ней.

— Да ну тебя, шут! — она легонько дернула его за ухо и, громко сопя в две дырочки, развернулась и последовала за Машкой.

За спиной разлился мягкий будоражащий смех, от которого по коже, по позвоночнику, по каждому нервному окончанию пробежались возбуждающие мурашки. Вечное подтрунивание Лавра как нельзя, кстати, отметила про себя Оля.

— А что? — догнал ее объект ее мыслей и с совершенно невинным видом спросил: — Когда еще удастся вот так гульнуть?

— Для таких, как ты, это не проблема! — фыркнула Оля, не оставшись в долгу. — Вы себе каникулы — да и не только — в состоянии устроить по одному щелчку пальца.

— А вот и не скажи! Вот смотри, — и он принялся щелкать пальцами на двух руках. — Видишь, ничего не происходит.

— И? — скептически выгнула она бровь.

— Вот не могу я ни по одному, ни по двум щелчкам тебя к себе прилепить! Как я раньше без тебя-то жил? Тоска смертная просто!

— Бедняжка, как же ты страдал! — буркнула девушка.

— Да вообще! — охотно согласился Лавров, входя за Олей в лифт, предварительно вызванный Машей.

Несмотря на прощальный завтрак, за столом царила веселая дружественная атмосфера. Лавров в своей обычной манере зубоскалил, трепетно общался с Машей и Виктором, перебрасывался какими-то только им понятными замечаниями с Аркадием, в то время, как Алевтина и Ольга посвятили себя детям. Договорились встретиться здесь как-нибудь еще, пригласив с собой теперь Веру Павловну и отца Артёма.

Оля сама того не заметила, как напряжение, терзавшее ее с самого утра, ушло, оставив место задумчивой растерянности. «Неправильно!». Это она сказала вчера Артёму. Тогда это казалось самым верным на тот момент, когда ими двигали какие-то древние инстинкты, а сегодня, когда пришло осознание, она уже сомневалась. Что ж может быть неправильного в том, что между парнем и девушкой возникла взаимная симпатия и притяжение, если они нравятся друг другу, если вместе им комфортно и хорошо, если они рядом друг с другом отдыхают душами? А именно так и было. У Ольги, по крайне мере. Лавров же о своих чувствах не говорил ничего, только о желаниях. Разговоры о чувствах он переводил в свои бесконечные подколки. Оля дернула плечом, отгоняя надоедливые мысли и сомнения. Время рассудит их.