Жиголо, или 100 мужчин для безупречной блондинки - Маша Королева Страница 59

По субботам она обычно завтракала с детьми. Иногда эту традицию нарушала Катенька – дочь была гуленой, ее пятничная ночь, как правило, начиналась в каком-нибудь прокуренном клубе, а заканчивалась на рассвете в танцполе. Карина относилась к этой Катенькиной привычке снисходительно. Сама ведь когда-то была молодой и бешеной – правда, ей никогда бы не пришло в голову скакать, втиснувшись между потных тел.

Но в то утро Катерина появилась в кафе «Цитрус» ровно в десять, сопровождаемая братом Костенькой.

Какие же они красивые, в очередной раз подумала Карина, глядя, как дети пробираются к ее столику. С годами сходство между близнецами становилось все менее заметным. Костя был выше Катюши почти на полторы головы. К тому же он был ярким брюнетом, а дочь красилась в рыжий.

– Доброе утро, мамуля! – хором, как в детстве, сказали они и сами же развеселились собственной синхронности.

Карина улыбнулась – она была счастлива, что дети ладят.

– Мама, выглядишь шикарно. – Костя, прежде чем сесть, отодвинул стул для Кати. И Карина просияла от гордости. Она понимала, что глупо гордиться такими очевидными проявлениями воспитанности, но все равно не могла удержаться от материнского восхищения.

– Ну, рассказывайте!

– А что рассказывать? – Катя уткнулась в меню. – У нас все в порядке. Костька вот наконец сдал хвосты за прошлый семестр.

– Могла бы и промолчать, – буркнул брат.

– У нас в стране свобода слова.

Им было по восемнадцать, но иногда они начинали себя вести как маленькие. Карина такие моменты любила – она снова чувствовала себя совсем молодой.

– А отец купил мне новое платье, разорился, – невозмутимо продолжала Катя. – Еще у меня новый парень. Но я пока не буду о нем говорить, ладно?

– А я, пожалуй, расскажу, – оживился Костя. – Мама, он ужасен. Во-первых, парнем его можно назвать с очень большой натяжкой. Если только ориентироваться на первичные половые признаки. А так – скорее дед. Ему под шестьдесят.

– Он выглядит на тридцать, – капризно возразила дочь.

– Мне кофе и блинчики с сыром, – скомандовал Костя подошедшему официанту.

– А мне суши с огурцом и сок сельдерея.

Карина подавила улыбку. Дочь никогда ни на шаг не отступала от придуманной ею же диеты. Это казалось забавным, потому что у Кати было телосложение тифозного воробышка, склонности к полноте она не имела.

– Расскажи мне о своем мужчине, – попросила Карина. – Мне кажется, я имею право знать.

Катя нахмурилась.

– Я не буду читать тебе мораль, ты не маленькая, – ободрила ее Карина.

– Лучше, мамочка, ты расскажи о своем, – наконец выдавила дочь.

Костя поперхнулся кофе и с преувеличенной сосредоточенностью принялся изучать подставку для зубочисток. Карина растерялась:

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе лучше знать, мам. Мы не будем читать тебе мораль.

– Катя, сейчас же объясни! Костя, что она имеет в виду?

– Маман, она права, мне бы тоже хотелось знать… Мы же за тебя волнуемся. Сидишь там одна за городом, присмотреть за тобой некому. Вляпаешься во что-нибудь. Вместе со своей полоумной Зоей.

Карина потрясенно переводила взгляд с одного близнеца на другого. О чем они? Неужели об Арсении? Когда только успели узнать. Нет, не может быть. Любви свойственны беспочвенные подозрения. Дети ее любят, вот и волнуются, как бы в новом статусе разведенной женщины она не наделала глупостей.

– Так кто же тот красавчик, который появляется с тобой везде в последнее время? – не выдержала Катерина.

– Похожий на Джорджа Клуни в его лучшие годы? – уточнил ее брат.

– Но откуда же… откуда же вы узнали?

Костя хмыкнул и выложил на стол потрепанную пачку газетных вырезок. Яркая бумага, броские названия – «Скандалы», «Улица желтых фонарей», «Насмешник». Желтая пресса, к которой Карина не прикасалась.

– Вы читаете эту гадость? – вырвалось у нее.

– Мам, эту гадость читают все, – вздохнула Катя. – Мне, например, дала прочитать однокурсница. Смотри, говорит, твоя мамочка какая молодец, молоденького подцепила.

Карина похолодела. Вот, значит, как о ней отзываются за глаза.

Она бегло просмотрела газеты. Конечно, их сфотографировали на премьере сериала. Заголовки впечатляли: «Кто тот таинственный секс-бог, нежно обнимающий диву за увядшие бока?» или «Внимание – у Карины Дрозд объявился внебрачный сын!» Хуже не придумаешь.

– Это мой знакомый. Просто знакомый. Ничего такого. Вы же знаете эти газеты.

Дети смотрели на нее во все глаза. Карина почувствовала себя лабораторной мышью под микроскопом.

– Мам, ты что? – наконец потрясенно выдавил Костя. – Я лично был уверен, что это просто случайное совпадение. До этого самого момента.

– По тебе же все прекрасно видно! – подхватила Катенька. – Я же тебя знаю. Ты покраснела. И потом, эти фотографии. Ты так смотришь на этого мерзкого типа, как будто влюблена в него!

– Он не мерзкий! – вырвалось у Карины. Впрочем, она тотчас же прикусила язык.

Катя и Костя переглянулись.

– Это диагноз, – вздохнул сын. – Мам, хочешь я поживу с тобой недельку? Катька не может, у нее амурные дела. А я вполне.

– Это ни к чему, – твердо ответила Карина. – Я больше не хочу это обсуждать. Я взрослая женщина и имею право делать то, что хочу.

– Никто не спорит. – Катя, задумавшись, положила в свой кофе сахар вместо некалорийного заменителя. – Но ты не просто женщина. Ты актриса и всегда на виду. Ты же сама учила меня, сама говорила; что для актрисы важна репутация.

«Вот так и меркнет родительский авторитет», – грустно подумала Карина.

– Вы уже взрослые и не можете не понимать. Папа уже несколько месяцев живет с другой женщиной. Кстати, она почти ваша ровесница. Почему вы не упрекаете его?