Бегущая против волны - Людмила Толмачева Страница 55

— Сергей! Сережа! Я прошу тебя! — крикнула она, подбежав к Дубцу и цепляясь за его плечо. — Прекрати эту сцену! У тебя может не выдержать сердце. Иван! Его надо увести отсюда.

— Всякая шваль будет мне указывать, куда мне ездить! — кричал Дубец, явно находясь в состоянии истерики. — Я никому не указываю, хотя к нам приезжают отовсюду и в сотни раз больше, чем к вам!

— Сергей, прекрати! Слышишь?

Иван решил применить болевой прием, отчаявшись вразумить своего гостя цивилизованным способом. Он с силой сжал правое запястье Дубца и резко завернул его руку за спину. Тот согнулся от боли, сморщился, оскалив зубы. Воспользовавшись паузой, Иван подхватил Дубца под руку, Ирина подскочила с другой стороны — так втроем и пошли под свист и насмешки зевак. На дорожке возле танцплощадки их ждала Алена. Она была явно разочарована таким финалом вечера, начавшегося для нее столь блестяще. Дубец выдернул свои руки, нервозно поправил ворот рубашки, произнес с одышкой:

— Ты такой же националист, Иван, как и этот сосунок. Только он прямо мне об этом сказал, а ты — подумал.

— Не пори чушь, Сергей, — с брезгливой досадой процедил Иван. — Постесняйся хотя бы женщин. Этот парень всего лишь сделал комплимент Алене. Зачем надо было устраивать этот скандал?

— Комплимент? Да он начал лапать ее! Я же видел!

— Сережа, — голос Ирины звучал примиряюще, — ничего страшного не произошло. Я тоже видела, как этот парень подошел к Алене…

— Надо же. Она видела! — ядовито передразнил Дубец. — По-моему, вам обоим было до фени, что происходит вокруг. Хоть потоп начнись, вы бы продолжали обниматься, якобы в танго.

— Опомнись, что ты несешь?! — Ирина задохнулась от стыда и обиды.

— Ну, хватит! — Иван преградил дорогу Дубцу: встал перед ним набычившись, сжав огромные кулаки. — Или ты извинишься перед Ириной, или получишь по морде.

Его глаза налились кровью, лицо, и без того кирпичного оттенка, стало багровым. Всем стало ясно, что угрожает он всерьез.

— Извини, Ира, — после паузы выдавил Дубец, не глядя на нее, — я погорячился. Мне показалось… Ладно. Забудем. И ты, Иван, извини. Не знаю, что на меня нашло. Жареный петух, что ли, в одно место клюнул.

— Жареный гусь, — хихикнула Алена.

Все натянуто рассмеялись. Едва ли эта или какая-нибудь другая шутка могли поправить ситуацию — вечер был безнадежно испорчен.

Несмотря на вчерашний инцидент, Ирина хорошо выспалась, но встала рано — дала о себе знать разница часовых поясов. Накинув шелковый халатик, она неслышно, чтобы не разбудить Сергея Владимировича, вышла из спальни через открытое французское окно на террасу. И вновь ее поразило обилие цветов. Они росли в многочисленных горшках, вазонах, кашпо. Равнодушная к герани, которая раньше ассоциировалась у нее с чахлыми кустиками на деревенских окошках, она увидела ее совершенно в новом свете. Здесь, на террасе, эти пышные цветы составляли богатую гамму — от блекло-розового до пурпурно-красного с фиолетовым оттенком. Особенно очаровательно они выглядели в подвесных керамических горшках, расположенных не как попало, но и не удручающе равномерно. Был в цветочном дизайне определенный стиль, о чем говорила причудливая асимметричная композиция, притягивающая взор каскадом разных по размеру кустов.

Вдоволь налюбовавшись геранью, Ирина вышла в сад. Дорожки были мокрыми от росы. Цветы и деревья, словно в предутренней дреме, неподвижно нежились в скупых лучах солнца. Его серебристо-белый диск едва просвечивал сквозь молочное марево неба. Еще какой-нибудь час, и небо наберет насыщенный голубой цвет, а солнце пожелтеет, начнет мало-помалу припекать и уже к обеду истомит зноем, высушит, слегка подвялит каемки бархатных цветочных лепестков. А пока, напоенные росой, свежие, благоухающие, цветы отмечали именины нового дня.

Ирина склонилась над белым розовым кустом, источавшим дивный тонкий аромат.

— Какой же ты красавец, — тихо и нежно прошептала она. — Ты даже сам не представляешь, какой ты красавец.

Она слегка дотронулась до полураскрытого бутона, с удовольствием ощутив его упругость и прохладу.

— Доброе утро, Иринушка! — внезапно раздалось с крыльца.

Ирина вздрогнула, выпрямилась, повернулась в сторону дома.

— Доброе утро, — ответила она спускавшемуся со ступенек Ивану.

Он был в вишневом махровом халате и черных шлепанцах. Ежик мокрых после купания волос отливал тусклой медью. Излишний вес не отражался на его пружинистой, легкой походке. Весь он излучал здоровье, бодрость и неистощимую энергию.

— А ведь я приберег еще один сюрприз. Специально оставил на потом, чтобы не утомлять вас в день приезда. Пойдемте, покажу.

Ирина покорно пошла за ним по дорожке, огибающей дом. С тыльной стороны было еще одно крыльцо, которое вчера она не заметила. Они вошли в стеклянную дверь и оказались… в каменном гроте. Это был большой бассейн, оборудованный в виде грота. С искусно имитированной подковообразной скалы в водоем, края которого были выложены диким камнем, небольшим водопадом стекала струя воды. Камни не были подогнаны плотно, и между ними росла трава, а в специальных бочажках плавали лилии. В водоем сбегали ступеньки из того же дикого камня. Искусственная подсветка усиливала эффект первозданности и одновременно интимности этого рукотворного уголка природы.

— Не хотите поплавать? — спросил Иван, удовлетворенный Ирининым молчаливым восхищением.

— Я без купальника, — просто ответила она, даже не удивившись непривычному для себя отсутствию скованности. — А что, сюда только из сада можно попасть?

— Почему? Изнутри тоже есть дверь. Но ее не сразу различишь в темноте. А вы сходите, переоденьтесь в купальник. Если я вас смущаю, то могу уйти. Кстати, сварю кофе, пока вы плаваете. Ну, как?

— С удовольствием. А вода не очень холодная?

— Попробуйте.

Ирина подошла к лестнице, ведущей в воду, сняла шлепанцы, спустилась на пару ступенек.

— Ой, какая теплая. Чудо!

Она оглянулась на Ивана и перехватила его затуманенный взгляд, изучающий ее ноги. Внезапно рассердившись на это откровенное разглядывание, она резко добавила:

— Не знаю, стоит ли идти сюда одной. Лучше я подожду, когда проснется Аленка.

Сказав это, она быстро пошла к стеклянным дверям, сквозь которые виднелись фруктовые деревья, усыпанные созревающими плодами.

— Ирина, — он догнал ее у самых дверей и положил свою ладонь поверх ее руки, державшейся за массивную ручку, — не убегайте так быстро.

Тяжело дыша, он взял ее за плечи и развернул к себе лицом.

— Иринушка, — прерывающимся голосом заговорил он, — ты даже не знаешь, что я не сплю все это время, с тех пор как увидел тебя.

— С трудом верится, что вы не спите, — спокойно усмехнулась она, пытаясь освободиться от его рук. — У вас вполне цветущий вид.