Строптивая наложница - Вирджиния Спайс Страница 55

На какое-то время в комнате стало тихо. Потом послышался мягкий шелест шелковой одежды, и Элизабет уловила терпкий аромат незнакомых благовоний. Мужчина был так близко, что девушка чувствовала его присутствие каждой клеточкой своего напрягшегося тела. Она слышала его частое дыхание, ощущала на своем теле его обжигающий взгляд.

Внезапно ее осенила мысль, от которой бешено заколотилось сердце. Как же она сразу не догадалась! Это мог быть только сам Джамиль, владелец гарема. Разве осмелилась бы Зарифа провести в гарем другого мужчину? Случаи, когда господин появлялся в гареме, были исключительными; как правило, наложниц приводили в его покои. Но, вероятно, Джамиль сгорал от любопытства увидеть новую наложницу отца, и ради такого случая сам пожаловал сюда.

Глубоко вздохнув, Элизабет расслабилась, одновременно собираясь с мыслями. Сейчас у нее был выбор – постараться понравиться Джамилю или оттолкнуть его от себя. В последнем случае ей прикажут молчать о случившемся и она навсегда останется в гареме старого бея. А если понравится Джамилю, он может попросить отца подарить ему наложницу-англичанку. Сейчас, пока бей еще ни разу не призывал ее на свое ложе, такое возможно. Но если она проведет с ним хоть одну ночь, пути из его гарема уже не будет.

Пальцы мужчины нежно коснулись ее груди, и Элизабет не сдержала тихого стона. Она опасалась грубости и насилия, но, по-видимому, Джамиль был настроен иначе. Его мягкие, холеные руки бережно скользили по ее телу, жаркое дыхание и мягкая бородка приятно щекотали кожу, когда он наклонялся над ней. Элизабет томно постанывала, пока Джамиль нежно ласкал чувствительные вершины ее грудей, гладил живот и поверхность округлых бедер. Однако лишь только он попытался развести ее чуть согнутые в коленях и плотно сжатые ноги, Элизабет протестующе дернулась в сторону.

– Дерзкий незнакомец! Как смеешь ты касаться руками наложницы грозного алжирского правителя?! – строго воскликнула она. – Твои действия неслыханны, а намерения переходят все грани дозволенного.

Джамиль рассмеялся приятным негромким смехом, продолжая легонько поглаживать живот наложницы. Было очевидно, что ему пришлось по нраву ее строптивое поведение.

– О луноликая красавица! Я всего лишь простой смертный, а какой смертный может удержаться от соблазна, видя перед собой столь совершенное создание? – В этом восточном красноречии Элизабет уловила явное желание незнакомца спровоцировать ее на ответную дерзость.

Решив, что следует поддержать эту игру, она высокомерно продолжила:

– А известно ли тебе, дерзкий, какое страшное наказание ожидает тебя за твою несдержанность? Прелести одалисок великого бея не предназначены для простых смертных!

– Неужели ты окажешься столь жестокосердной, что выдашь меня своему повелителю? – спросил он в ответ, и его руки медленно переместились на ее грудь.

– Можешь не сомневаться в этом, нечестивец! Элизабет притворно застонала, давая понять мужчине, что просто не в силах противостоять его обольстительным ласкам. Дыхание Джамиля участилось и стало прерывистым. Он так восхитительно касался ее нежных округлостей, что Элизабет была близка к тому, чтобы в самом деле потерять от возбуждения голову.

– Если ты так смел, что решился пробраться в гарем высокочтимого принца Джамиля, имей же смелость не скрывать от меня своего лица, – с вызовом произнесла она. – Сними с моих глаз эту проклятую повязку. Я хочу видеть лицо мужчины, который одним лишь касанием своих пальцев способен свести женщину с ума!

Джамиль издал страстное рычание, нехотя отрываясь от своего занятия. Элизабет с торжеством поняла, что гордость заставляет его принять брошенный вызов. И точно – он быстро развязал шарф, закрывающий ее глаза, и предстал перед очами связанной наложницы.

Девушка смущенно ахнула, с притворной скромностью опустив трепещущие ресницы. Делая вид, что ей неловко смотреть ему в глаза, она сладострастно задвигалась на своем узком ложе, будто хотела вырваться и убежать. В ответ Джамиль пылко обхватил ее стан и припал лицом к ее груди, пытаясь справиться с нетерпением, рожденным желанием плоти.

– О отважный незнакомец! Молю тебя, уходи отсюда скорее, не вводи меня в искушение! Ибо оно слишком велико, а я слишком слаба, чтобы противостоять соблазну, – томно шептала Элизабет, продолжая извиваться в его объятиях. – Ведь ты знаешь, что ни один мужчина не смеет касаться наложницы бея.

Джамиль поднял голову и посмотрел на нее. К изумлению Элизабет, его глаза были ярко-зелеными, почти такими же, как у нее. Черная аккуратная бородка вовсе не портила красивое лицо принца, а придавала ему своеобразную привлекательность. Он был действительно хорош собой, и девушке почти не приходилось кривить душой. Да и несколько месяцев воздержания давали знать о себе. Элизабет уже просто сгорала от нетерпения, желая в полной мере насладиться ласками принца. Наверное, это желание читалось в ее широко распахнутых изумрудных глазах, потому что Джамиль вдруг победно улыбнулся и с мягким достоинством сказал:

– Так знай же, ослепительная красавица, что тебе нечего бояться и ты можешь спокойно отдаться своим чувствам. Я – Джамиль, сын великого Мехмет-Али. Никто не осудит тебя за то, что ты уступила моей настойчивости. Завтра попрошу отца, чтобы он отдал тебя в мой гарем. Но хочешь ли ты этого сама? Скажи мне, о прекрасная луна, я желаю слышать твой ответ.

Элизабет колебалась лишь несколько мгновений. Велики ли ее шансы быть выслушанной беем и вырваться из его гарема? Что если он откажется отпустить ее, даже узнав о ее родстве с правителем Туниса? Тогда она будет обречена на бессмысленное, унылое существование, как и большинство женщин гарема Мехмет-Али.

– Да, высокочтимый Джамиль, я хочу стать твоей наложницей и делить с тобой твои счастливые дни, – сказала она. – Забери меня в свой гарем.

Принц глубоко вздохнул, прикрыв лучистые глаза. Элизабет понимала, что сейчас он искренне наслаждается своей победой. Она подчинилась его мужскому обаянию, а не силе приказа. И это делало его торжество вдвойне сладостным.

Поднявшись, Джамиль со сдержанным нетерпением сбросил свое роскошное одеяние из алого шелка, сверкающее россыпью алмазов, а затем и все остальное, оставив лишь пышный белый тюрбан, увенчанный массивным рубином и окруженный страусовым пером. Это показалось девушке довольно забавным, но она постаралась не подавать виду. Однако, когда Джамиль ловко сел на ее бедра и его мощное орудие коснулось ее живота, Элизабет забыла обо всех своих озорных мыслях. Это было просто восхитительно – почувствовать рядом с собой нормального, гармонично сложенного мужчину, от которого исходил аромат свежести и дурманящих восточных благовоний.

Элизабет просто умирала от желания коснуться его широкой груди, покрытой темной растительностью. Но, по-видимому, Джамиль и не собирался развязывать ей руки. Продолжая сидеть на бедрах наложницы, он начал нежно поглаживать ее живот и налитые холмики грудей. Когда же ее розовые соски отвердели, Джамиль наклонился и принялся так восхитительно дразнить их языком, что Элизабет чуть не лишилась сознания от нестерпимого удовольствия. Ласки принца были столь искусными и возбуждающими, что девушка вспыхнула и загорелась, подобно сухому стогу сена, к которому поднесли горящий фитиль. Решив не сдерживаться, она вся отдалась во власть нежных рук мужчины, стонала и извивалась в его объятиях. А когда он склонился к ее губам, потянулась ему навстречу и пылко ответила на поцелуй.