Право на дочь - Полина Довлатова Страница 55

— Пап, смотли какой смесной клаб, плавда? — хохочет Асёнок. — Его жовут Себастьян!

— Француз что-ли?

— Да не, не фланцуз! Я зе говолю тебе — это кла-аб!

Усмехаюсь, глядя на то, как Ася пол мультфильма перечисляет Борцову всех героев сказки, с подробными характеристиками. А тот сидит и слушает её так внимательно, как будто ничего интереснее ему ещё не рассказывали.

Удивительно... Никогда бы не подумала, что из Лёши получится такой хороший отец. Хотя... наверно, я слишком рано делаю выводы. Не стоит мне на его счёт обманываться. Всего два дня прошло, как он в этом статусе. Кто знает, как надолго его хватит...

И всё же... За эти два дня он сделал много. Некоторые отцы за всю жизнь столько не делают для своих детей...

Единственное, чего я боюсь — чтобы Борцов не перегорел в этой своей заботе о дочери. Ася этого не переживёт. Она так долго мечтала, что когда-нибудь её папа вернётся, наконец, из своей командировки, и они будут вместе... Уж я-то как никто другой знаю, что это такое — когда отец тебя бросает.

К середине мультика энергия Асёнка начинает потихоньку угасать, а под финальные титры она уже крепко спит, положив голову Лёше на плечо.

— Её надо переложить, — говорю шёпотом, когда Борцов аккуратно вылезает с дивана и выключает проектор.

— Я сейчас уложу, сиди.

Лёша подхватывает Асю на руки и уносит в спальню. После чего возвращается, включает неоновую подсветку, и лёгкий тусклый свет рассеивается по всему периметру комнаты. Красиво. Так, как я себе и представляла.

— Я... мне тоже надо спать идти ложиться. Завтра же нам обоим на работу, — почему-то, когда мы с Борцовым остаёмся вдвоём, мне становится неловко. — Где я, кстати, буду спать? У Аси в комнате нет второго спального места.

— В моей постели.

Сердце подпрыгивает, на этих словах и начинает барабанить.

— В смысле? — задрав голову, смотрю на Борцова.

— Ты будешь спать в моей спальне, а я останусь здесь, на диване, — Лёша подходит к барной стойке и подхватив с неё бутылку и два бокала, возвращается обратно. — Посиди со мной ещё немного, Снежинка. Будешь ещё вино?

— Ну...только если немного. Я вообще вино не очень люблю. У меня на утро после него голова болит.

— От этого болеть не будет. Оно хорошее. Не то дерьмо, что в наших магазинах продают. Я его три года назад из Франции привёз, когда в командировку ездил.

Три года назад... Три года назад я рожала Асю в одном из Рязанских родильных отделений. И на выписке всех встречали мужья, а нас с Асёнком девчонки из общаги и сторож, которого Мария Николаевна, наша комендантша, с ними отправила.

Я знаю, что в этот момент мы с Борцовым думаем об одном и том же. Знаю, даже несмотря на то, что он молчит. Вижу это в его взгляде.

Разлив напиток по бокалам, он передаёт один мне и садится рядом на диван.

— Ну что, Снежинка, опять будем пить за деньги? — поворачивается ко мне и приподнимает бокал.

— Думаю, на этот раз обойдёмся без тостов, Лёш. Зачем нам эти формальности? — первая делаю большой глоток, и терпкая жидкость стекает по горлу, проникая прямо в мои вены и расширяя сосуды.

Вино действительно очень вкусное. Хотя, меня и сложно назвать ценителем. Я вообще пью крайне редко. Для этого нужна компания, а одной рядом с Асёнком у меня никогда такого желания не возникало. Так что максимум, когда я себе это позволяю — бокал в праздники или на работе на корпоративе.

Поэтому мне хватает буквально нескольких глотков поверх того бокала, который я выпила залпом за ужином, чтобы моя голова слегка закружилась. А, может, она кружится от Лёшиного одеколона, который снова ощущается неимоверно остро. Особенно сейчас, когда он так близко ко мне.

Плотнее закутавшись в плед, смотрю в глаза мужчины напротив. В его зрачках отражаются полоски неоновых подсветок, и я чувствую, как по моим венам бродит перемешанное с алкоголем волнение. Заставляя сердце пульсировать в висках и животе.

Боже, нельзя мне на него так реагировать... Сама на себя за это злюсь.

— Хорошая сказка, Снежинка, — повисшую тишину неожиданно разбивает низкий голос Борцова. — Не удивительно, что Асе нравится. Девушка встречает прекрасного принца и, не смотря на всё говно, они в итоге живут долго и счастливо. В этом что-то есть, не находишь? Многому может научить.

— Да? — вздёргиваю бровь. — И чему, например.

Ощущаю, как мои нервы натягиваются всё больше. Особенно, когда Борцов смотрит на меня вот так — слишком пристально, как будто привязывая меня к своим глазам невидимыми канатами. Я чувствую, как они становятся всё крепче с каждой секундой. Прячу взгляд в бокале вина, чтобы разорвать эту связь и делаю несколько больших глотков, надеясь на то, что это поможет мне расслабиться.

— Ну, например тому, что за счастье стоит бороться, — отвечает, подливая мне ещё. — Что все заслуживают второй попытки. Что если двое хотят быть вместе, то им ничто не помешает. Уж если у русалки и человека это получилось, то, значит у каждого есть шанс, как считаешь?

Хмыкнув в бокал, делаю глоток и вздёргиваю брови.

— Чего ты смеёшься, Снежинка.

— Да, так... — тяну задумчиво. Кручу в руке бокал, смотря на то, как блики неоновой подсветки отражаются в бордовом напитке. — Просто удивляюсь немного, вот и всё. Такой большой, Борцов, а всё в сказки веришь?

Чувствую, как волнение медленно начинает трансформироваться в раздражение. Мне не нравится весь этот разговор. Слишком много больных тем он затрагивает.

— Ну, во что-то же надо верить. Знаешь, как говорят, сказка ложь, да в ней намёк.

— Знаю, да, — киваю с усмешкой. — Только хочу тебя расстроить, Борцов, этот мультик сильно отличается от оригинальной истории. В настоящей версии русалочка отдала всё ради того, чтобы быть с этим своим принцем — русалочий хвост, голос, пожертвовала морем, которое служило ей домом, и своей семьёй, которая её любила. Всем, что у неё было пожертвовала. Только знаешь, чем закончилась вся эта сказка?

— И чем же?

Снова делаю щедрый глоток из бокала, в очередной раз опустошая его полностью. Чувствую, как с последним глотком вино ударяет мне в голову, помогая окончательно потерять контроль.

— А история эта, Борцов, закончилась тем, что этот самый распрекрасный принц женился на другой девушке. А убитой горем Русалочке предложили нож, который она, чтобы спастись, должна была вонзить в сердце принца.

Скидываю с себя плед, потому что становится очень жарко. Вижу, как взгляд Борцова движется вслед за моими действиями, медленно прогуливаясь по моему телу.

— И как? Вонзила? — спрашивает, снова возвращаясь к моим глазам.

— Не смогла, — усмехаюсь. — Вместо этого она сама бросилась в море и умерла, превратившись в морскую пену, — резко отставляю бокал на журнальный столик и встаю с дивана. — Так что не обманывайся понапрасну, Борцов. Сказка учит нас вовсе не тому, что ты там себе напридумывал.