Железная роза - Марша Кэнхем Страница 53

Целых три чертовых страницы про весси, нацарапанных как курица лапой. Ради всего святого, что такое весси'! Это имя девушки или так называется что-то съедобное?

Поскольку никто не мог ответить на вопрос, то Вариан отважился поднять палец, чтобы привлечь к себе внимание.

— Я полагаю, это свиной пузырь, который используется для приготовления паровых и тушеных блюд.

— А можно в нем выпарить дырявую голову и мутные глаза? Если так, то я закажу себе целый ящик. Как бы то ни было, мне пришлось дюжину раз проткнуть это письмо, чтобы успокоиться. Вы тут увидите клочки, прямо рядом со вторым письмом все того же бедняги, в котором он оплакивает тот факт, что, хотя более двадцати судов в Барранкилье готовились к отплытию в Гавану, чтобы присоединиться к славной армаде и отправиться домой еще при его жизни, он не определен на борт ни одного из них.

— Бог да благословит поваров, стремящихся к великим свершениям, — вслух подумал Гейбриел.

— К счастью для нас, этот человек не всегда был поваром, — сказала Изабелла. — Очевидно, его семья хотела, чтобы он стал священником. Но он предпочел службу у алтаря жадности, и полагаю, что его сослали в Новую Испанию в наказание. Поверьте мне, я знаю все его несчастья и жалобы, знаю даже, как у него обстояли дела с кишками… А вы, наверное, герцог Харроу? — приветливо сказала Изабелла Данге, подходя к герцогу.

— Графиня! — Вариан приветствовал ее почтительным поклоном. — Я к вашим услугам.

— Графиня? Остерегайтесь, сэр, обращаться ко мне подобным образом. Вы можете называть меня Беллой, а я буду звать вас…

— Вариан, — представился герцог, удивленный такой фамильярностью так же, как и собственным порывом поцеловать ей руку, которую она и не подумала подать ему. — Имею честь и удовольствие.

Изабелла, прищурившись, разглядывала его лицо.

— Вижу, моя дочь опять упражнялась в шитье. Тебе это уже лучше удалось, дорогая, — добавила она, улыбнувшись Джульетте. — И очень хорошо, а то было бы жалко испортить такого красивого парня.

Вариан коснулся шрама на щеке. Лишь вчера, когда Биком брил его, он бросил взгляд на этот шрам, а так он намеренно избегал разглядывать рану, тянущуюся у самых волос. Слово «красивый» показалось ему не совсем подходящим для того, что он увидел в зеркале — на лице узелки нитей и царапины.

— Что касается судового журнала, — продолжала Изабелла, обращаясь к своему мужу, — то он читается как путевые заметки. Капитан вел судно из Гаваны в Новый Леон в Мексике, потом на юг в Веракрус, где принял на борт груз серебряных монет. Оттуда он продолжил путь вниз по проливу к Номбре-де-Диос, где согласился взять пряности с галеонов из Манилы — те, что не смогли забрать купеческие суда. Он также взял на борт капитана Рекальде и сто солдат из гарнизона. Через неделю после того, как они покинули Номбре-де-Диос, с капитаном «Санто-Доминго» произошел несчастный случай — он в шторм упал с полубака и повредил спину. С этого момента Рекальде занял его место. Они заходили в Портобело, Барранкилью, Картахену и на остров Маргариты. И повсюду набирали новый груз и солдат, которых должны были доставить в Гавану. На последней стоянке, после того как они направились на север к Эспаньоле, капитан, к своему облегчению, обнаружил в порту множество кораблей — восемнадцать, чтобы быть точной. Часть солдат переправили на эти суда, чтобы освободить палубы его корабля, где собралось до семисот человек.

— Семьсот? — переспросила Джульетта.

— Не считая матросов. Так что тебе повезло больше, чем ты думаешь, моя дорогая. Встреться ты с «Санто-Доминго» неделей раньше, и вас было бы шесть к одному, а не три к одному.

Джеффри Питт нахмурился:

— Восемнадцать кораблей в Эспаньоле? Обычно их там шесть-семь.

— И не забудь отчет голландца, который видел в Маракаибо больше кораблей, чем обычно, — добавил Гейбриел. — Может, мы спросим нашего гостя об этом? У него есть интересное сообщение о трех встречающихся флотилиях. Сто галеонов с сокровищами соберутся в Гаване, чтобы отправиться в Испанию.

— Сто галеонов? Такой флотилии не было уже… — попытался вспомнить Джеффри Питт.

— Более двадцати лет, — подсказал ему Вариан.

— Думаю, даже около тридцати, — спокойно поправила его Изабелла. — А сейчас всем кораблям и большинству военных судов приказано вернуться домой, и не потому, что три флотилии случайно встретились в Гаване. Это сделано для того, чтобы следующей весной в море могла выйти самая большая армада, какую видел мир, и напасть на Англию. Вы читаете по-испански, Вариан?

— Почему… да, да, читаю.

— Хорошо. Тогда вам это будет особенно интересно.

Изабелла вернулась к кипе бумаг, которую оставила на столе, и взяла лист, лежавший сверху. Это была страница из тяжелого пергамента с остатками восковой печати и замысловатой подписью губернатора Новой Испании.

— Кажется, король созвал всех своих высокопоставленных офицеров и приказал большинству воинских соединений и военных кораблей вернуться домой в Кастилию. Он также похваляется, утверждая, что им удалось усыпить бдительность английского короля, поверившего в их обещания сохранять длительный мир. И теперь, когда флот вернется из Вест-Индии в Испанию, у них наконец будет достаточно людей и судов, а также материальных средств, чтобы спустить на воду новую армаду в следующем году. Помимо этого, они смогут отомстить за честь своих благородных предков, а также искоренить еретиков в Англии раз и навсегда, восстановив мощь и славу единого истинного Бога. — Изабелла вручила документ Вариану. — Как я понимаю, вас послали, чтобы вы убедили моего мужа и других каперов не выходить в море. Вы уверены, что именно это вам хочется сделать?