Santa Рома - Ольга Горышина Страница 52

— Я знаю, — на его манер ответила Женя. — Пойдемте в машину. Она у меня заведена.

Дима нес сына до машины, не опережая хозяйку внедорожника. Женя открыла заднюю дверь, и Тихон сам вскарабкался в кресло и даже попытался пристегнуться, но Жене пришлось ему помогать.

— Научишься. Не с первого раза, — улыбнулась она ребенку. — Ну что стоите? — обернулась к гостю.

— Так я с ним сяду.

— Тут места нет на двоих. Идите вперед. Дороги тут жуткие, сразу предупреждаю, — сказала, когда захлопнула водительскую дверь и начала пристегиваться. — Вы тоже давайте… Ремни тут не просто так висят.

Пассажир пристегнулся и уже не повернул к ней головы, но и назад на сына не смотрел. Только вперед, на подсвеченный фарами снег.

— Они нормально себя вели?

— Кто они? Их тут много было, — усмехнулась Женя, понимая, что ее совсем не об этом спрашивают.

Он за сына переживал. Ну и она — почти что за сына, своего непутевого племянника.

— У вас замечательные дети. Мы отлично встретили Новый год. Верно, Тихон? — поймала она в зеркале его отражение. — Только хлопушки забыли, пришлось сегодня стрелять. Да? У нас еще конфетти по всему дому валяется. Пылесосить будем завтра. Сегодня еще праздник. Да, Тихон?

— Да. А еще у нас есть собака. Она большая и лает. Но она добрая.

— Ты же боишься собак? — теперь обернулся к нему отец.

— Пес не страшный.

— Это так мою собаку зовут, — улыбнулась Женя и заметила, как быстро пассажир отвел от нее глаза. — Пес будет скучать. Без Тихона.

— Папа, давай возьмем Пса в город. Я буду с ним гулять…

— Тогда я буду скучать! — рассмеялась Женя. — Не надо его забирать. И вообще, где родился, там сгодился. А он местный, сельский житель. Приехали… — сказала, когда машина стала заворачивать в ворота. — Выходите.

Женя вышла первой и пошла закрывать ворота. В кармане у нее дергался телефон, сообщая, что камера заметила возле дома машину. Сообщений за время их отсутствия не пришло ни одного — все в порядке, а Пес просто так в окно лает. Хотя не просто так, а здоровается, радуется, что больше не надо одному сидеть.

— Ну чего стоите? Тихон, ты не знаешь, куда идти? — крикнула она от ворот и пошла по дорожке к нерасторопным гостям.

— Это вам, — Дима протянул ей пакет. — Я не знал, что купить. Это Белочка. Конфеты…

— Я конфет не ем, но тут много любителей сладкого бывает. Так что все равно спасибо. Пойдемте в дом, пока Пес голос не сорвал.

Они почистили от снега обувь на крыльце, потом вошли в тепло — Пес бился о закрытую дверь гостиной.

— Вот вам тапочки. Или будем на ты? Я как бы старше…

— Как это? — растерялся гость.

— Да так это… Пес, вон от двери, то получишь! — крикнула Женя через стену и открыв дверь, сумела схватить собаку за ошейник. — Веди себя прилично, а то к нам в гости будут бояться приезжать.

Она приподняла его за ошейник на задние лапы, и Пес попеременно лая и облизывая хозяйку, попятился обратно в гостиную, точно цирковая собачка.

— Заходите, пока я держу этого монстра!

Отец с сыном вошли, дверь закрылась, и Женя отпустила собаку.

— Мы не ужинали, так что марш мыть руки и за стол. Дима, тебя это тоже касается. Особенно после собаки. Она жутко лезет.

Гость поднялся от собаки, но собака от него не отошла. Лаяла.

— У меня в детстве тоже была помесь овчарки и кем-то мелким. Мы его волкодавом звали… — улыбнулся он растерянно.

— Тихон, отведи папу вымыть руки.

Сама она вымыла руки на кухне и поправила волосы, глядя на свое отражение в темном окне. Сколько он ей дал? Сорок, что ли? Шутник… Сам выглядит, конечно, совсем не на сорок. Круги под глазами. Непонятно, спит ли вообще нормально. Работа сутками дает о себе знать. Но сын похож на него — симпатичный.

— Мы доедали салаты с праздничного стола, но у меня есть суп, — обернулась она от холодильника. — Бульон остался от мяса, я туда вермишель могу бросить.

— Не надо напрягаться.

— Это пять минут, а ребенку полезнее. Моему уже двадцать три — я знаю, о чем говорю.

— Он ровестник Романа? — переспросил гость.

— Он Роман и есть. Ну, он сын моего брата, но… Жил он со мной.

— А другие дети?

— Своих у меня нет. Если не считать Пса, который тоже как бы приемный.

Женя коленкой вытолкала собаку с кухни.

— Пошел вон! Ну что я тебе сказала… Роман лучше воспитан, он не совсем приблудный, — обернулась она к гостям с улыбкой. — Дима, особое приглашение? Смотри, сын уже за столом. Так, товарищ Тихон, а ложки на стол положить? Мы разбирали с тобой посудомойку, ты знаешь, что тут и где лежит.

— Я могу помочь? — спросил гость.

— Нет. Можно один раз почувствовать себя гостем.

Бульон быстро закипел, и Женя высыпала в него вермишель из стеклянной банки.

— Нас так редко навещают зимой, что мне все это в радость.

— Вы здесь одна, что ли, живете? — в голосе гостя сквозило недоверие.

Женя внутренне сжалась. Она трясла тут своей личной информацией, чтобы выгородить непутевого племянничка. Не выворачивать же всю душу ради его алиби?

— Мы на ты, забыл? Можно я буду старой только по паспорту? — говорила с наигранным смехом. — Да, пока Ромка был маленьким, его папочка строил этот дом, а когда построил, дача Ромке уже нафиг была не нужна. Всему свое время, как говорится… Но моему братику нужны были хоромы. Даже с камином, хотя в то время камин был только у Бориса Николаевича. А зачем им камин сейчас? Они с женой только летом иногда приезжают в баню. Им эта дача оказалась тоже не нужна. Зачем строили, ума не приложу… Приходится пользоваться, чтобы не простаивала.

Женя поставила на стол тарелки. Тихон притащил ложки и хлеб. Женя вернулась от плиты с кастрюлей супа.

— Руки убрал от греха подальше. И хватит с ногами на стуле сидеть. Ты не маленький, дотягиваешься, — выговаривала она Тихону и злилась на себя за излишнюю раздраженность.

Два часа между отъездом Ромки и приездом Димки они жили с Тихоном душа в душу. Сейчас эту душу она разлила по тарелкам — теперь бы не посолить слезами.

— Тиша, веди себя прилично, — буркнул Дима сыну, явно раздосадованный выговором.

Женя посмотрела на его профиль — вернее, на опущенные плечи. Они убирали сразу сантиметров пять из его роста. Такой, наверное, и не выговаривает ребенку ни за что, все на женских плечах лежит, на Сониных: она ругает, а папашка только сливки снимает. Мужикам вообще невдомек, как дети растут. Они забывают, что даже картошку нужно окучивать… Думают, окучили один раз бабу и все — можно жить спокойно, с чувством выполненного мужского долга.