Тупой Амур - Арабелла Вейр Страница 50

– Что происходит? – закричал Джерри.

– Успокойся. Я выбегу ненадолго, а ты оставайся с Хэт. Она не уверена в себе.

– Куда это ты собралась? Который час?

– Перекусить нам надо или нет? – сказала Миш и посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Ну да. Тогда до скорого.

В любой другой ситуации Хэт сообразила бы, что Миш что-то задумала, но на сей раз она была настолько погружена в свои ужасные мысли, что ничего не заметила.

Миш быстро вышла из своей спальни, оглянулась, схватила ключи от автомобиля Хэт и пулей вылетела из квартиры. С тех пор как Миш увидела Джимми возле его дома с женщиной, она ничего не предпринимала на его счет.

Миш побежала к автомобилю Хэт. Она сидела за его рулем лишь однажды и уже позабыла, насколько он ветхий и своеобразный. Изрядно повозившись с дверцей, Миш села наконец за руль. Вставила ключ зажигания и повернула его, и тотчас же раздался хриплый звук, точно старик зашелся в кашле, закурив девяносто пятую сигарету за день. Миш выругалась и попробовала еще раз, но машина не заводилась. Прежде чем отказаться от дальнейших попыток или сбегать в местную автомастерскую, она попросила Бога, чтобы он помог. Религиозности в ней не было ни на йоту, но в данных обстоятельствах Хэт могла бы и простить ей лицемерие. Бог откликнулся, и двигатель завелся.

– Надеюсь, ты меня и обратно доставишь! – умоляюще произнесла Миш, обращаясь к машине, и нажала на газ.

Хорошим водителем она никогда не была. Ездила редко, поскольку машины у нее не было. К счастью, было еще рано, на дорогах попадалось мало людей, и вскоре она добралась до Джимми. Церемониться она не собиралась и, нажав на звонок, держала его гораздо дольше, чем обычно. Она собиралась предоставить Джимми последний шанс, а если из этого ничего не выйдет, тогда она задаст ему по первое число.

– Алло, – послышался заспанный голос по внутренней связи.

– Джимми, это Миш. Впусти меня, мне надо с тобой поговорить.

– А, ну да… м-м-м… поднимайся.

Миш чуточку тронуло то, что Джимми впустил ее без сопротивления. Она взбежала по ступенькам. Джимми стоял возле двери своей квартиры в футболке и джинсах. Вид у него был несколько помятый.

– Ты знаешь, какой сегодня день? – рявкнула Миш, как только он закрыл за ней дверь.

– Разве я могу забыть?

Миш в очередной раз была сбита с толку. Он вовсе не вел себя вызывающе, как она того ожидала.

– Ну да, я могла бы этого и не говорить, но дела обстоят следующим образом. Хэт будет там сегодня и надеется, что и ты придешь.

– Что? Где? – спросил Джимми.

– Она думает, что, несмотря ни на что, ты туда придешь.

– Куда?

– В церковь, на собственную свадьбу.

– Но зачем? Свадьбы ведь не будет, ее отменили.

Миш поняла, что Джимми, похоже, и представления не имеет, что свадьба состоится.

– Да нет… не отменили.

– Что ты хочешь этим сказать, Миш? Мы с Хэт расстались несколько недель назад.

– Вы, конечно, расстались, но… – Миш понимала, что ей не закончить фразу, не упомянув Хэт. Что ж, придется это сделать, решила она. – …но к Хэт это не относится, в смысле подготовки к свадьбе и все такое.

– Я ничего не понимаю. О чем это ты?

– Послушай, все осталось в точности так, как было. Платье, прием, фотограф, все. Хэт занималась всем этим так, будто бы ничего не случилось. Хэт собирается быть там во всем блеске и со слабой надеждой, что ты придешь!

– Боже милостивый!

Джимми зашатался и отступил на несколько шагов, потом твердо прошел к шкафу в коридоре.

– Почему ты ничего не говорила об этом, когда мы разговаривали в последний раз?

– Потому что я хотела, чтобы ты вернулся сам, без эмоционального шантажа. Надеялась, что ты захочешь вернуться к ней, потому что ты любил ее и с огорчением узнал, что Хэт очень расстроена.

– Но… но я не могу жениться на женщине только потому, что она очень расстроена. Мне жаль, и больше ничего.

– Но ты ведь собирался жениться! – резко возразила Миш.

– Это ужасно, мне плохо. Не могу поверить, что она не отменила свадьбу. Просто не могу, – сказал Джимми.

Он был явно потрясен.

– Ну, если это тебя немного утешит, она тоже не верит, – произнесла Миш с большим сочувствием, вспомнив, что и она до недавнего времени с трудом примирялась с нежеланием Хэт смотреть фактам в лицо. – Она хотела отменить ее, но на нее что-то вдруг нашло, и она не пожелала никому признаться, что жених ее бросил.

– Я чувствую себя ужасно.

Миш вывело из себя то, что он постоянно говорит о себе. Она решила пустить в ход сарказм потяжелее.

– Может, тебе, дорогой, лучше поплакаться на плече у своей подружки?

– У своей подружки?

– Только не отнекивайся. Я видела ее.

– Кого?

– Эту рыжую. Я видела ее с тобой.

– Какую рыжую?

– Я была тут на днях, чтобы посмотреть, не вернулся ли ты из Шотландии, а ты был с женщиной, которую привез на мотоцикле.

– А, так это тетушка Мораг. Мой племянник Юан живет иногда у меня. Ему семнадцать лет, он приехал ко мне ненадолго, но уезжать не хочет. Вот она и приехала за ним. А я ее подвез.

У Миш было такое чувство, будто ее поставили на место. Агрессия, направленная на Джимми, исходила из того, что по отношению к Хэт он вел себя нечестно. Потом она сообразила, что, несмотря на только что открывшуюся невиновность, совсем невиновным Джимми признать все-таки нельзя.

– Ладно, извини, я ошиблась. Но ты должен что-то сделать для Хэт. Не хочешь жениться, значит, скажи. Она ведет себя так потому, что ты недостаточно ясно дал ей понять, почему ушел, и это заставило ее поверить, что ты вернешься!

Джимми не отвечал и с потерянным видом смотрел в пол.

– Я до сих пор не слишком уверен в том, что сделал.

– Сейчас поздно об этом рассуждать, Джимми! – закричала на него Миш. – Слушай, мне нужно возвращаться, а то она начнет допрашивать, где я была. Тебе необходимо заехать к нам и объясниться или прийти в церковь и жениться на ней, ты понял?

Миш с силой дернула на себя дверь.

– Ну да… нет… Я приду…

У Миш не было времени ждать, когда Джимми скажет что-нибудь еще, – она знала по опыту, что если будет ждать, то ей придется провести тут целый день. Она побежала вниз, перепрыгивая через три ступеньки, потом резко остановилась и крикнула:

– Что бы ты ни решил, не говори ей, что я была здесь, ладно?