Железная роза - Марша Кэнхем Страница 48

После этого заявления на некоторое время воцарилась такая тишина, что слышно было только, как капает вода со стен пещеры.

— Но конечно, я не могу этого сделать, — тяжело вздохнув, сказал Вариан. — Я давал присягу познакомить твоего отца с неприятной альтернативой, которая его ждет, если он откажется признать условия королевского «Акта о помиловании».

— «Акт о помиловании»? Это еще что такое?

— Амнистия, если хочешь. Полное прощение всех прежних проступков каждому каперу, согласившемуся вернуться в Англию, прежде чем короли Англии и Европы договорятся о честной и законной торговле.

Джульетте хотелось стукнуть герцога по голове, но она сдержалась и сложила руки на груди.

— Это и есть та важная бумага, которую ты так старательно прятал? Этот… «Акт о помиловании»?

— Ноя давал присягу королю…

— Плевать на вашу клятву, сэр! Вы что, не слышите, о чем я вам толкую? Единственный способ, которым можно чего-то добиться от испанцев, — это разгромить их флот и превратить их города в развалины. Так поступал Френсис Дрейк. Он явился в Маракаибо и потребовал пятьсот тысяч дукатов в обмен на то, что не разрушит город огнем своих орудий. А у него было вдвое меньше орудий, чем у нас сейчас! Ты знаешь, что отец участвовал в этих рейдах вместе с Дрейком?

— Ты хочешь сказать, что сейчас он снова собирается напасть на Маракаибо? — насмешливо спросил герцог. Однако, заметив выражение лица Джульетты, запнулся и вопросительно взглянул на нее. — Джульетта, неужели это правда?

— Нет, нет, — возразила она, — но мог бы, если б захотел.

Девушка проскользнула мимо Вариана к выходу из пещеры, чтобы забрать свой сапог, который она швырнула вслед Гейбриелу, и заметила в полутьме брата.

— Я думала, ты дожидаешься нас снаружи!

— И упущу возможность стать свидетелем того, как тебе будут делать предложение руки и сердца? Кроме того, я горю от любопытства — какие еще доводы в пользу мира приведет герцог? Неужели ему неизвестно, что это не первое великодушное повеление короля? Меньше двух лет назад, — сказал Гейбриел, возвращаясь вместе с сестрой к озеру, — здесь уже был посланец с документом, который тоже назывался «Актом о помиловании». Некоторые из наших товарищей поверили в него и отправились в порт Эспаньолы, где им гарантировали теплый прием с испанской стороны. Встреча была теплая, это уж точно. Если вам жизнь надоела, то можете спросить капитана Дэвида Смита, как чувствуешь себя, стоя на палубе своего корабля, когда ты — единственный, кто избежал засады. Четыре других корабля оказались в ловушке в заливе, где их обстреляли и подожгли. Команды заковали в кандалы и отправили на плантации рубить сахарный тростник до конца их дней.

На некоторое время в воздухе повисло напряженное молчание. Таинственный зеленоватый свет от воды падал налицо Гейбриела, глаза его, как у огромной кошки, светились в темноте, Гейбриел Данте походил на свою сестру тем, что, казалось, до определенного момента мог сдерживать свои чувства, потом срывался и вспыхивал как порох, — Я не знал о существовании прежнего «Акта о помиловании», — признался Вариан Сент-Клер.

— А теперь, когда вы об этом знаете? Вы все еще чувствуете себя в состоянии пойти к нашему отцу и сделать ему это предложение, не сомневаясь в искренности короля?

— Король Яков не дурак, хотя временами он очень удачно играет эту роль. Он презирает испанцев, как и королева Елизавета. И хотя не видит причины, почему бы они должны иметь монополию на торговлю в этих водах, он также понимает, что объявление войны может привести к полному упадку обеих стран. Испания упустила свой единственный шанс захватить Англию двадцать пять лет назад. Раньше ходили слухи, будто испанские доны неоднократно пытались снарядить новую Непобедимую армаду, чтобы отомстить за своих предков. Но Филипп Третий не такой фанатик, как его отец, да и их флот никогда полностью восстановлен не был. Им не хватает людей, кораблей и вооружения. И наоборот, наша мощь за эти годы росла. И теперь лишь вопрос времени, когда у нас появится военно-морской флот, способный претендовать на превосходство. Война сейчас может отбросить нас на несколько лет назад.

— Мы не собираемся объявлять войну Испании, — чрезвычайно вежливым тоном ответил Гейбриел, несомненно, желавший поймать противника на эту приманку. — Мы намерены только захватить несколько кораблей с большими запасами сокровищ, когда испанцы покинут Гавану в следующем месяце.

— Вы не сможете этого сделать, — устало сказал Вариан. — Вам не выйти живыми из такого сражения.

Гейбриел отдал честь, поднеся руку к голове.

— Черт побери, Джолли! Ты могла бы подцепить себе любовника, который больше верит в наши возможности.

— Я очень верю в ваши силы, — возразил Вариан, — но мне также известно, что корабли, которые покинут Гавану через четыре недели, не совсем обычные суда. В испанском правительстве произошли большие перемены. Многих высокопоставленных офицеров отозвали на родину. В море выйдет очень много кораблей — в два, а то и в три раза больше, чем обычно. И не все из них обычные торговые судна.

— О чем это вы говорите? — спросила Джульетта.

— Как вы уже, без сомнения, знаете, в течение пятидесяти лет Испания посылала через Атлантику флотилии из ста или более кораблей. За последние несколько десятилетий их количество существенно уменьшилось. Частично оттого, что это стало не так прибыльно, как прежде. Рудники на побережье истощаются, и испанцам приходится искать свое серебро и золото все дальше в глубь материка. Рабы умирают, их нужно заменять новыми, или они бунтуют и сжигают города. Лишь половина грузов из Манилы приходит по суше, у манильской флотилии есть собственный путь между Панамой и Дальним Востоком.

— Ты не сообщил нам ничего нового, — нетерпеливо сказала Джульетта, застегивая свой ремень.

— Тогда вы также знаете, что всю большую флотилию, перевозившую обычно сокровища, вынуждены были разделить на два конвоя. Один, «Тьерра-Фирме», прибывает в Гавану в конце апреля, ну а другой, «Нуэва Эспанья», приходит туда в конце лета. Оба отряда торговых судов и военных транспортов от Кадиса до Гаваны сопровождают боевые корабли; там они запасаются пресной водой и провиантом и немедленно отправляются с нагруженными сокровищами судами в Испанию. В Новый Свет ежегодно прибывают около тридцати «купцов», которые обходят побережье, заполняют свои трюмы ценными грузами и через шесть месяцев отплывают в Испанию под охраной около пятнадцати вооруженных галеонов.

— Скорее двадцати, — сухо поправила его Джульетта. — Могу даже доложить вам их названия, водоизмещение, вооруженность…

— Признаю, вы хорошо осведомлены, но известно ли вам, что раз в десять лет, или около того, случается накладка, когда суда прибывшего флота остаются в порту Гаваны дольше, чем положено, из-за необходимости ремонта, или их задерживает погода? Некоторые, хотя им полагалось отплыть в апреле, например, остаются в ожидании отряда, который прибудет в сентябре, и так далее.