Натюрморт с живой белкой - Ольга Горышина Страница 46

От запаха изюма у Белки включилось второе дыхание. Она застелила кровать чистым бельем, убрала одежду в шкаф, даже пропылесосила в гостиной и на кухне. Более того, подняла нектарин с пола и выбросила в мусор. Единственное, что она не сделала — не передвинула мольберт и чтобы тот не сдуло ночным ветром, закрыла балкон железными жалюзи, устроив в квартире ночь на пару часов раньше. Это даже хорошо. Поедет на утреннем поезде, а сейчас упакует пару вещей в рюкзак, точно в поход. А в Париже действительно купит себе платье, чтобы деньги не лежали на счету мертвым грузом.

Белка застегнула молнии и швырнула рюкзак в угол. Теперь завалиться спать. И спать, спать, спать… Но не получилось даже присесть. В дверь позвонили. Белка замерла в нерешительности. Она, кажется, не шумела. Приехали соседи и увидели свой велосипед на улице? Так не под дождем же и на цепочке…

Белка одернула футболку и прошла к двери. Жаль, что слишком сильно ее распахнула — случайно не захлопнешь! Огромный букет нежно-кремовых роз молниеносно проскользнул в квартиру.

— Откуда?

Она не договорила, но Денис понял, что ее интересует вовсе не адрес цветочной лавки, и легко выдал шифр кодового замка. На то и рассчитано, чтобы жильцы с первого раза запомнили — два, четыре, шесть, восемь.

— Можно войти?

Букет она уже держала в руках. Денис отпустил его. Надо было поймать — цветы ни в чем не виноваты.

— Зачем?

От душного аромата роз кружилась голова. Или от голода? Она съела только йогурт, одиноко стоявший на полке в холодильнике. Или все же от наглости гостя…

Денис поднял руку. В ней оказался пакет. Оранжевый. Из местного супермаркета.

— Я принес ужин. И… шампанское. Мы собирались отметить и так и не отметили…

— Что? — голову у Белки вновь стянуло ледяным обручем.

— Сделку, — Денис пытался не улыбнуться. — Больше нам отмечать, кажется, нечего.

Он оставался за порогом, а пакет в квартире, и Белка подхватила и его. Только слишком резво, а бутылка оказалась довольно увесистой. Пришлось даже согнуть руку в локте, и Денис расценил это движение как приглашение, перешагнул через порог, скинул кеды и, выхватив у Белки пакет, прошел в кухню.

— Можно я положу шампанское в морозилку?

Можно? Белка развела руками, чуть не выронив цветы. Ему, кажется, ни на что не нужно разрешение. Она уже услышала, как хлопнула дверца холодильника.

— Я взял салат «Цезарь», чтобы не промахнуться, — он вернулся с изрядно похудевшим пакетом к столу в гостиной и принялся выкладывать все на Белкино обозрение. — Багет, сыр, виноград… Он уже в раковине. Вымой, пожалуйста. А для салата тарелки не нужны. Меньше геморроя с мытьем посуды. Ты тут, вижу, уже напахалась.

Белка не сделала и шага в кухню. Босые ноги будто приклеились к напольной плитке. Шок служил прекрасным супер-клеем.

— Торт в холодильнике. Шоколадный. Я купил каву. Так что это на случай, если вдруг ты любишь сладкое шампанское. Будешь заедать тортом.

Денис улыбался уже довольно широко, а Белка так и стояла с цветами. Тогда он схватил с полки вазу. Теперь Белка продолжала стоять уже просто молча, вытянув руки по швам, потому что кулаки вдруг сделались тяжелее гантелей.

— Кстати, у вас есть подсвечник? — Денис вернулся из кухни и водрузил цветы по центру стола. — Я купил свечи.

Он смотрел на нее в упор. Все ждал хоть какой-то реакции, но Белка как воды в рот набрала. Вернее — слюней, и готова была захлебнуться то ли от злости, то ли от смеха.

— Ви-ар-хэвин-романтик-динер, хани? — проворковала Белка, умело копирую тяжелый русский акцент.

Денис помедлил с ответом, но потом выдал согласное:

— Экзактли.

Белка подняла свои «гантели» к груди, точно боксер на ринге.

— Вообще-то я уже ложилась спать.

Он глядел прямо ей в глаза, и Белка не понимала, краснеет она или наоборот белеет.

— С этим мы повременим. У нас шампанское на льду.

Белка выдохнула. Но вся злость не ушла вместе с горячим воздухом. Ее осталось довольно для взрыва.

— Денис, ты дурак?

Он покачал головой.

— Просто упрямый. И считаю, что мы оба психанули. Бывает. И собственно это не повод портить друг другу отпуск, когда можно отлично провести его вдвоем. Втроем, — его усы немного дрогнули в улыбке. — Втроем, ага. В компании с хорошим настроением.

— И ты целых три часа просто психовал? — Белка скривила губы и почувствовала, как на лице напряглась каждая жилка.

Тут Денис заулыбался во весь рот и уперся руками в стол, чтобы удобнее было глядеть на хозяйку исподлобья.

— Ты еще не знаешь, как я психовал. Провод я купил, а эта чертова симка с пин-кодом оказывается. Я перерыл весь номер, но, конечно же, выкинул упаковку. Эта дура грозится, что залокнется совсем. Ну? Что молчишь?

Белка все равно не улыбнулась. Она не тянула с ответом — тон монолога вовсе не был вопросительным. И все же она дала совет:

— У тебя, небось, Водафон? Езжай к ним в офис.

— Утром так и сделаю, — ответил он, на взгляд Белки, слишком довольно. — А сейчас я без телефона, никому недоступен, никаких соцсетей. Только реал, только хардкор. И мне это, как никогда, нравится. Ну, подсвечники есть?

Белка намертво приклеилась к полу.

— Выгонишь меня после ужина, окей? Я голодный, а тебе одной все равно столько не съесть. Разумно? Где подсвечники?

Денис вытащил из пакета длинные белые свечи, чтобы наглядно объяснить иностранной мамзели значение элементарного слова. Белка наконец удосужилась ткнуть пальцем в нижний ящик, и Денис поставил свечи рядом с вазой.

— А спички найдутся? — он улыбался в надежде наконец заразить Белку улыбкой.