Грешные намерения - Элизабет Хойт Страница 45

— И ты поймешь меня, Дик, если я посчитаю твое извинение просто кучей собачьего дерьма.

Было видно, как Дик задрожал.

Некоторое время Очаровательный Микки смотрел на него, опершись на подлокотник и лениво потирая пальцами кольцо, сверкавшее драгоценными камнями. Затем он ткнул пальцами в двоих из своих людей.

Они мгновенно вышли вперед, и человек, стоявший на коленях, завопил:

— Нет! Господи, нет! Пожалуйста, у меня дети. Жена ждет третьего!

Дик продолжал кричать, пока его волокли к дальней двери. Дверь захлопнулась, и его крики сразу же смолкли. В большом зале наступила неожиданная тишина.

Сайленс затаила дыхание. Боже милостивый, в какую же беду она попала…

Гарри взял ее под локоть, и они направились к трону. Гарри незаметно шепнул ей:

— Не показывайте, что боитесь. Он ненавидит трусов. И вот они стоят перед Очаровательным Микки О'Коннором на том же самом месте, где несколько секунд назад стоял на коленях несчастный Дик.

Очаровательный Микки подозвал мальчика с подносом. Мальчик вышел вперед. Обремененная кольцами рука Очаровательного Микки задержалась над подносом, выбирая розовую конфету с сахарной глазурью.

— Кто она?

Гарри посмотрел на него, нисколько не смущенный резким вопросом.

— Леди, которая хочет с вами поговорить.

Глаза Очаровательного Микки оторвались от подноса, и Сайленс увидела, что они у него карие, темные, почти черные.

— Это я вижу, Гарри, дорогой. Меня больше интересует, почему она здесь, в моем тронном зале?

Сайленс взглянула на Гарри, который немного растерялся, и решила вступиться за своего защитника.

— Я здесь из-за моего мужа, капитана Уильяма Холлингбрука, и груза, который вы украли с его корабля «Финч».

Стоявший рядом Гарри поперхнулся. Мальчик с подносом сладостей вздрогнул, а худой мужчина возле Очаровательного Микки удивленно посмотрел на нее поверх очков.

Сайленс сообразила, что, вероятно, ей следовало проявить больше такта. Но было слишком поздно. Очаровательный Микки пристально рассматривал ее своими черными глазами. Потом бросил в рот розовую конфету и медленно пожевал ее, сжимая и разжимая челюсти и прикрыв от удовольствия глаза.

Он проглотил конфету, улыбнулся, и неожиданно Сайленс поняла, чем он заслужил свое прозвище «очаровательный» — своей улыбкой. Когда он улыбался, то становился самым прекрасным мужчиной из всех, кого она знала. Ему было не больше тридцати лет, кожа у него была гладкая, с оливковым оттенком, брови чуть приподнятые. Длинный нос выглядел почти аристократичным, губы пухлыми, изогнутыми и изящными. Около рта на его щеке появлялась ямочка. Улыбаясь, Очаровательный Микки выглядел почти невинным.

Но Сайленс понимала, что нельзя попадать в эту ловушку. Какой бы ни была его улыбка, невинным этот человек не был.

— «Украли» — по-моему, слишком некрасивое слово, — протянул Очаровательный Микки. Ирландский акцент делал его речь почти ласковой. — Должен предупредить вас, госпожа Холлингбрук, что я никому не позволяю произносить его в моем присутствии.

Сайленс решила не извиняться. Ведь этот человек угрожал жизни ее мужа.

Микки склонил голову набок, и черный локон скользнул по его плечу.

— Чего же вы хотите от меня, дорогая? Она вздернула подбородок.

— Я хочу, чтобы вы вернули груз. Микки ее слова, видимо, позабавили.

— И какого черта я должен сделать такую глупость? Сердце билось так громко, что Сайленс боялась, что он может его услышать, но, не дрогнув, произнесла:

— Потому что, вернув груз, вы поступите правильно. По-христиански. А если не вернете, моего мужа посадят в тюрьму.

Микки, удивленно поднявший черную бровь, стал похож на самого дьявола.

— Ваш муж знает, что вы здесь, дорогая? — Нет. — Сайленс прикусила губу.

— Понятно. — Он снова подозвал мальчика с подносом и снова выбрал конфету.

Сайленс уже открывала рот, но Гарри толкнул ее в бок, она поняла его предостережение и закрыла рот.

Микки медленно ел конфету, а все, находившиеся в тронном зале, ждали. Сайленс заметила позади него черную мраморную статую какой-то римской богини. На ее голове была тиара, а длинные нити жемчуга украшали обнаженную грудь.

— Ну, дело обстоит так, дорогая, — сказал Микки так неожиданно, что Сайленс подскочила. Он снова улыбнулся. — Видишь ли, хозяин судна, на котором служит капитаном твой муж, и я немного поссорились. Он думает, что не заплатить положенную мне долю груза — это ничего страшного, а я… я не могу этого допустить. Это проявление неуважения, по моему скромному мнению. Поэтому я взял на себя смелость конфисковать груз «Финча». Можешь назвать это крутыми мерами, и я бы с этим согласился, но все равно ничего не изменишь. Как постелешь, так и спи.

И Очаровательный Микки изящно пожал плечами, словно показывая, что его это дело больше не касается.

Вот и все. Ее аудиенция окончена. Гарри положил руку ей на плечо, чтобы увести, а Очаровательный Микки, наклонившись, уже слушал, что шептал ему худенький маленький человечек. Но Сайленс не могла сдаться. Она должна сделать хотя бы еще одну попытку. Ради Уильяма.

Сайленс набрала в грудь воздуха, чувствуя, как Гарри предостерегающе сжал ее плечо.

— Пожалуйста, мистер О'Коннор. Вы сами сказали, что вас огорчил хозяин судна, а не мой муж. Не можете ли вы вернуть груз ради него? Ради меня?

Микки медленно повернул голову, но улыбки на его лице больше не было. В его глазах было странное равнодушие, а губы недовольно скривились.

— Берегись, дорогая. Один раз я позволил тебе поиграть около моих когтей и сбежать целой и невредимой. Если ты снова попадешь в мои когти, тебе некого будет винить, кроме себя самой.

Сайленс нервно сглотнула. От его тихого предупреждения у нее на затылке встали дыбом волосы, и она впервые осознала, что находится в смертельной опасности. Ей захотелось поджать хвост и убежать.

Но она не убежала.

— Пожалуйста. Прошу вас. Если вы не сделаете этого ради моего мужа или ради меня, то сделайте это ради себя. Ради спасения вашей бессмертной души. Окажите такую милость, и, обещаю вам, вы никогда не пожалеете об этом.

Очаровательный Микки смотрел на нее холодным, отстраненным, равнодушным взглядом. В зале стояла такая тишина, что Сайленс слышала каждый свой вздох. А рядом с ней, совсем не дыша, стоял Гарри.

Микки медленно улыбнулся.

— Ты, должно быть, очень любишь его, этого капитана Холлингбрука, этого расчудесного своего мужа.

— Да, — с гордостью сказала Сайленс. — Да, люблю.

— И он отвечает любовью на твою любовь, моя дорогая?

— Конечно, — удивилась Сайленс.