Мой вечный странник - Елена Свиридова Страница 44

К приходу Константина Лариса выглядела прекрасно. Контрастный душ выбил из нее остатки хмеля, настрой был вполне деловой. Она положила на стол сценарий, приготовила ручку, бумагу и решила всем своим видом показать, что вчерашний любовный порыв был чистой случайностью, к которой не стоит возвращаться.

Константин на этот раз появился с небольшим опозданием, как будто специально дав Ларисе возможность успокоиться и сделать все, что она хотела. Лариса встретила его приветливой дружеской улыбкой, как старого приятеля, окинула доброжелательным взглядом, и улыбка медленно сползла с ее губ. Выглядел он ужасно, его осунувшееся лицо покрыла рыжеватая щетина, еще больше подчеркивающая сильную бледность, светлые волосы и ресницы казались еще более поблекшими и бесцветными.

С трудом удержавшись от проявления нахлынувших чувств, Лариса провела его в комнату, где все было приготовлено к работе. Константин мельком взглянул на лежащий перед ним сценарий, с минуту постоял неподвижно, потом устало и бессильно опустился в кресло, наклонил голову и медленно заговорил:

— Смотришь, какой видок у меня? Хорош, да? — произнес он с кривой усмешкой, исподлобья глядя на Ларису и нервно теребя ворот свитера. Голос его звучал напряженно и хрипло, а руки слегка дрожали, когда он закуривал сигарету.

— Видок у тебя, конечно, странный, — сказала Лариса, сев напротив него. — Но, думаю, он не помешает тебе работать.

— Если ты не будешь обращать внимания, то, надеюсь, не помешает, — ответил он, медленно перелистывая сценарий. — Так на чем мы вчера остановились?

— На том эпизоде, где наши герои возвращаются из свадебного путешествия.

— Да, теперь вспомнил. Им можно только позавидовать! — Он снова усмехнулся. — Пожалуй, я не буду настаивать ни на каких поправках в этом месте, мне все тут очень нравится. Если не возражаешь, поехали дальше…

— Может быть, сделать кофе? — участливо спросила Лариса.

— Не помешает… — Константин с отвращением погасил недокуренную сигарету. — Знаешь, я вчера ночью напился, как последний идиот.

— Так вот почему ты так выглядишь! — воскликнула Лариса. — У тебя просто тяжелое похмелье. Хочешь выпить рюмку?

— Да, наверное… А то в голове такое творится, что сам черт не разберет! А ты выпьешь со мной?

— Нет, ни в коем случае. Мне вечером надо поехать по делам, а за рулем я не пью никогда.

— Какая ты правильная, — произнес Константин как будто бы даже с осуждением.

— Не будем об этом. — Лариса налила ему кофе, поставила рядом рюмку коньяка и деловито стала что-то писать на чистом листе бумаги.

— Ты что, досье на меня пишешь? — спросил он с легким раздражением.

— Нет, кое-какие соображения по сценарию, — спокойно ответила Лариса.

— Ладно, давай свои соображения, а то я что-то сегодня в плохой форме, ничего в голову не идет.

— Может, отложим работу на завтра? — Лариса с сочувствием посмотрела на него. — Уж если ты так напился, надо было как следует выспаться. Вообще не понимаю, зачем ты сегодня приехал!

— Да уж, конечно, не понимаешь, — проворчал Константин, протянул было руку в Ларисину сторону, но тут же уронил себе на колено и сказал обреченно: — Я сам ни черта не понимаю, ни черта!

— Тогда собирайся и поезжай домой. Тем более у меня сегодня тоже дела. А завтра утром встретимся и продолжим.

— Если я опять не напьюсь…

— Ну уж нет, этого ты делать не смей. У нас нет лишнего времени. Ты уже забыл, что мы должны начать съемки не позднее августа?

— Забыл — не забыл… Какое это имеет значение? Надо — значит, начнем.

— Вот и отлично. Отправляйся спать. Завтра жду тебя к одиннадцати.

— Ладно. Если ты меня выгоняешь, я уеду… — Константин тяжело поднялся, нетвердой походкой направился к двери. Остановился, поглядел на Ларису. — Послушай… а эта твоя подруга, которая утром к телефону подходила… Ты ей рассказала… о нас с тобой?

— Конечно, нет! Я ей ничего не рассказала и никому ничего не собираюсь рассказывать! Да и не было ничего, понимаешь, вообще ничего не было! Если нам вдруг пришла в голову какая-то блажь, это ровным счетом ничего не значит. Я совершенно не намерена с кем бы то ни было обсуждать это. Надеюсь, и ты поступишь так же.

Константин помолчал какое-то время, губы его плотно сжались и побелели, как накануне, глаза скрылись за опущенными светлыми ресницами. Потом он вскинул взгляд на Ларису и произнес:

— Я все понял. Думаю, тебе следует искать другого соавтора и режиссера…

— Не надо вставать в позу, это глупо. — Лариса взяла его руку и осторожно сжала. — Мы ведь друзья.

Константин резко высвободил свою руку.

— Боюсь, мы никогда не станем друзьями… Я очень ценю дружбу, но это совсем другое… Сейчас я уйду, потому что ты выгоняешь меня. Но в данный момент я ничего не знаю, мне надо крепко подумать…

— Наверное, нам обоим необходимо какое-то время подумать, прежде чем принять окончательное решение, — сказала Лариса сухо. — И если мы решим не продолжать дальнейшую работу, ты должен сказать, сколько стоит то, что ты уже сделал.

— Господи, ты и об этом не забыла! — Лицо Константина исказилось в неприятной гримасе.

Ларисе показалось, что сейчас он может ее ударить. Она инстинктивно отодвинулась в сторону, сжалась. Он резко распахнул дверь, вышел на лестничную клетку. Обернулся у лифта, сказал мрачным, опустошенным голосом:

— Я позвоню завтра утром, если, конечно, не напьюсь…

Оставшись одна, Лариса без сил упала в кресло и заплакала громко, навзрыд, уже не пытаясь сдерживаться.

На следующее утро она нервно курила одну сигарету за другой, кругами ходила вокруг телефона. Больше всего на свете ей хотелось сейчас, чтобы Костя позвонил и приехал как ни в чем не бывало. Вчерашний разговор оставил в ее душе отвратительный осадок, и виновата в этом была она сама. Из одной крайности ее кидало в другую. Как глупо, зачем ей потребовалось проявлять характер? Можно было сделать все гораздо мягче, не вставать перед ним в позу, не проявлять хладнокровного высокомерия, которым она, безусловно, страшно его обидела. Какие мысли бродят сейчас в его больной голове, в воспаленном сознании? Что, если он и правда решит порвать с ней всякие отношения? Ведь она совсем не хотела этого! Может быть, позвонить ему самой, сказать, что вчерашний разговор на самом деле ничего не значит, что она ужасно хочет его видеть? А если он не станет говорить с ней, если он слишком зол на нее или пьян? Сколько же может продолжаться эта мучительная неопределенность!

Но продолжалась она недолго. Ровно в одиннадцать раздался звонок в дверь, и перед Ларисой появился Константин, немного бледный, но аккуратно выбритый и совершенно трезвый. Лариса растерянно глядела на него.

— Кажется, я вовремя, — сказал он сдержанно-вежливым голосом. — Мы ведь договорились сегодня на одиннадцать?