Восторг ночи - Кэндис Герн Страница 44

– Лучше сразу запастись компонентами для нескольких чаш, – сказал лорд Хэверинг. – Одной мы не обойдемся, чтобы определить превосходство твоего пунша. «Спасибо тебе, Хэверинг, глупый щенок».

– Нет ничего лучше, чем крепкий ромовый пунш, чтобы человек опьянел, прежде чем поймет, что с ним произошло.

На столах уже лежали колоды карт, и мужчины расположились в комнате. Шервуд обошел каждого, предлагая испанские сигареты, обернутые табачным листом, и наливая вино тем, кто хотел выпить. К тому времени, когда лакей вернулся с большой бело-голубой фарфоровой чашей для пунша, комната была наполнена сладковатым дымом и шумным смехом.

Все предвещало очень длинную ночь.

Адам улыбнулся и занял свое место. Хорошо, что Марианне досталась самая большая спальня. В ней достаточно места, чтобы бродить из угла в угол. И ждать.

Теперь, когда должно случиться то, к чему она стремилась, ей хотелось, чтобы это поскорее произошло. Ожидание только ухудшало ситуацию.

Джулиан шепотом выразил надежду, что она позволит ему навестить ее позднее. Она согласилась, и они обменялись теплыми взглядами, предвкушая встречу. Потом Адам все испортил своим предложением сыграть в карты. Разве он не знал, с какой тревогой она ждала того, что должно было произойти у нее с Джулианом в этот вечер?

Конечно, знал. Ведь он сам поучал ее расслабиться. Но как можно расслабиться, если она не представляла, когда придет Джулиан, и вообще придет ли он? Как долго продлится карточная игра?

Зная, что Джулиан не может прийти к ней прямо сейчас, Марианна воспользовалась дополнительным временем, чтобы приготовиться к встрече. Она надела свою самую красивую шелковую ночную сорочку розового цвета, под стать шелковому халату. Распустила волосы и расчесала их до блеска. Она не стала заплетать их в косу. В толстой косе до талии нет ничего соблазнительного. И не стала надевать ночной колпак. Джулиану будет гораздо приятнее увидеть ее с распущенными волосами, ниспадающими на плечи.

Она нанесла по капельке своих любимых духов с ароматом туберозы за каждое ухо и на запястья. Совсем чуть-чуть, чтобы запах слегка волновал, но не раздражал.

Эти приготовления немного успокоили Марианну, но потом началось долгое ожидание, и тревога охватила ее с прежней силой. Будет ли она желанной для Джулиана? Будет ли он ласкать ее медленно и нежно, не так грубо, как целовал? Хватит ли у нее смелости попросить о мягкости, если он поведет себя слишком резко? Будет ли он прикасаться к ней так, как никогда не делал Дэвид? Будет ли он физически отличаться от Дэвида? Будет ли ее тело отвечать должным образом на его любовные ласки? Будет ли все так прекрасно и волнующе, как рассказывала Пенелопа?

Ее нервы напряглись до предела, когда раздался тихий стук в дверь. Она не ожидала, что Джулиан появится так скоро. Марианна сделала глубокий вдох и открыла дверь, но обнаружила только служанку с подносом.

– Прошу прощения, мэм. Я Джинни, служанка ее светлости, герцогини Хартфорд. Она просила передать вам это.

На подносе стояли маленький сосуд с темной жидкостью и большой бокал с ярко-красным вином.

– Есть еще записка, – сказала Джинни, протягивая поднос. Марианна осторожно взяла его, чтобы не пролить жидкость.

– Поблагодарите от меня ее светлость, Джинни.

– Хорошо, мэм. Спокойной ночи.

Марианна закрыла дверь и поставила поднос на тумбочку, где удобнее было прочитать записку при свете свечи. Она развернула листок с детскими каракулями Вильгельмины.

«Здесь очень нужные вещи для твоей особой ночи. Стимулирующее средство, которое научил меня готовить Хартфорд. Выпей его до прихода лорда Джулиана. Ты расслабишься и будешь готова для него. Есть еще кларет, смешенный с соком можжевельнику. Выпей его потом, чтобы предохраниться от нежелательных последствий.

Желаю приятной ночи!

Вил».

Какая Вильгельмина заботливая! Она знала, что Марианна нервничает, и решила помочь ей, добрая душа. А Марианна, конечно, не позаботилась о предохранении! Она все еще полагала, что не способна зачать, тем не менее была благодарна за заботу.

Марианна сделала глоток стимулирующего средства и едва не потеряла равновесие. Напиток был чрезвычайно крепким. Боже, как горит все внутри! Хорошо, что она не выпила все залпом. Тогда, несомненно, рухнула бы на пол, и каково было бы Джулиану найти ее в таком состоянии?

Марианна сделала еще несколько крошечных глоточков, начиная привыкать к ощущению жжения в горле. Вскоре она обнаружила, что ей нравится разлившееся по телу тепло, вызывавшее раскрепощенность и томление.

«Спасибо, Вильгельмина». Марианна подумала, что теперь способна расслабиться и наслаждаться, что бы ни делал Джулиан.

Она посмотрела на постель, где все должно произойти. Это была массивная кровать с огромным балдахином и тяжелыми занавесками. Такая кровать предназначалась царственной особе, более важной, чем простая миссис Несбитт. Прошлая ночь была довольно прохладной, и она опустила занавески, чтобы внутри было уютнее и теплее. Каково будет сегодня в этом темном и теплом гнездышке вместе с Джулианом?

Марианна подошла к зеркалу и оглядела себя. Розовый шелк плотно облегал изгибы ее фигуры. Что подумает Джулиан о ее теле? Конечно, оно не такое упругое, каким было когда-то, но достаточно стройное и гибкое. Ее груди и бедра стали более женственными, более пышными и соблазнительными. Однако Джулиан моложе, чем она. Не сочтет ли он ее слишком старой? Недостаточно свежей?

Господи, зачем она заставляет себя снова тревожиться? Не важно, что он подумает о ее теле. Она все равно не может изменить его. Он должен принимать ее такой, какая она есть.

Спустя несколько часов она вообще перестала беспокоиться, что подумает о ней Джулиан. Черт бы побрал Адама, загрузившего его заботами и заставившего ее ждать.

Адам тихо усмехнулся, оглядывая состояние прежде изысканной зеленой гостиной. Теперь она была достойна кисти Хогарта, изображавшего царящий в аду беспорядок.

Кресла хаотично расползлись по всей комнате; два из них были перевернуты. На различной мебели виднелись части одежды: здесь – галстук, там – жилет а, чей-то зеленый фрак свисал со стенного подсвечника. Повсюду валялись игральные карты. Мужчины прекратили игру, когда опьянели настолько, что изображения на картах начали сливаться в непонятные пятна. Все столы были усеяны пустыми бокалами из-под вина и пунша. Содержимое некоторых пролилось на стол и на пол. Ножка одного бокала была сломана. Другой был разбит о каминную решетку. На столах и на полу валялись окурки сигарет, окурки плавали также в бокалах с остатками пунша и торчали в переполненных ночных горшках.

Опустевшая чаша для пунша стояла в центре стола, окруженная пустыми бутылками из-под рома и бренди. Рядом лежали выжатые лимоны и перевернутая сахарница с вывалившимися кусками сахара. Щипчики оказались под столом, где валялась также изящная серебряная терка для мускатных орехов.