В то давно минувшее лето... - Сандра Мартон Страница 44

Нормальный образ жизни. Разве развод – это нормально для женщины, которая только что узнала, что беременна?

Доктор нахмурился.

– У вас есть какие-то вопросы, миссис Барон?

«Да, – подумала она. – О да». У нее было много вопросов, но на них нельзя найти ответы на дне этого маленького черного саквояжа.

– Нет, – сказала она, – никаких вопросов.

– Ну, тогда я ухожу. Ваш муж под дверью, ходит туда-сюда, как тигр в клетке. – Он улыбнулся. – Он горит желанием увидеть вас, и я не осуждаю его. Он очень беспокоится.

Уитни закрыла глаза, когда дверь захлопнулась. Она не могла представить беспокойство Алекса. Он только что собрался разводиться с женой, которая ему не нужна, а теперь оказалось, что она носит его ребенка.

Его ребенок. Она провела рукой по животу. Ребенок Алекса растет в ней. Те дикие сладкие ночи в его объятиях произвели новую жизнь.

Слезы стояли у нее в глазах. Эта ужасная беременность режет ей грудь, как ножом. В конце концов, останется доказательство той недели в Сан-Франциско. Ребенок, которого она не планировала, ребенок, которого никто не хочет…

Нет! Нет, это неправда. Она хочет этого ребенка. Он – ее, ее и Алекса. Он остался от того, что могло бы быть, но не произошло.

Дверь распахнулась, появился Алекс – вид у него был такой, как будто он не спал всю ночь. Под глазами темные круги, рубашка помята, но ей хватило и одного взгляда, чтобы прочесть на его лице, как он был расстроен. Она ожидала, что он будет зол, но тут было нечто другое. Он был похож… похож на змею, сжавшуюся кольцом и выжидающую, чтобы ужалить.

– Ну, – сказал он, – черт побери, это вносит некоторую неразбериху в ход вещей, не так ли?

– Нет, – сказала она спокойно, – не вносит. Ничего не изменилось.

Алекс подбоченился.

– Тебя не затруднит дать разъяснения?

– Доктор велел мне оставаться в постели несколько дней. Но как только я встану на ноги, я найду место…

– Место? – Голос его был нежен, как кошачье мурлыканье. – Какое еще место?

– Как-какое? Место, где жить. – Значит, ты собираешься оставить ребенка? – Да.

Он холодно улыбнулся.

– Давай все выясним. Ты собираешься уйти от меня, найти квартиру и родить ребенка?

– Верно, – сказала она спокойно, хотя никакого спокойствия она не чувствовала. Под одеялом руки ее были сжаты, а пальцы дрожали от волнения.

– А как ты собираешься зарабатывать на жизнь, пока это произойдет?

– Я не стану просить тебя ни о чем, если ты об этом хочешь меня…

– Отвечай на вопрос, – сказал он резко. – Тебе нужны будут деньги за квартиру, на еду, медицинское обслуживание. Где ты их возьмешь?

Уитни пожала плечами.

– Я… я найду работу. Поверь мне, тебе не нужно будет заботиться о моем содержании.

– Какую работу?

Она посмотрела на него.

– Это что, допрос? Я же говорю, что справлюсь. Он надменно задрал подбородок.

– Ты хочешь сказать, что твой папочка справится. Ты бросишься к Дж. Т., и он возьмет на себя заботу о тебе и моем ребенке.

Она тихо вздохнула.

– Алекс, пожалуйста, я устала.

– Это ты задумала? Твой отец будет растить моего сына?

На секунду эти слова порадовали ее сердце. «Мой ребенок, – сказал он, – мой сын». Но, взглянув ему в глаза, она поняла, что в его словах не было того смысла, который ее усталое сердце пыталось придать им.

– Ответь мне, Уитни.

– Я уже ответила. Тебе не нужно беспокоиться об этом ребенке.

Алекс быстро подошел к кровати. Он схватил ее за плечи и почти приподнял.

– Ты ошибаешься, – процедил он сквозь зубы. – То, что в твоем чреве, принадлежит мне. Я буду принимать решения об этом, и никто другой. Ты поняла?

Она понимала только, что он старается запугать ее. Все в нем было пугающим – от холодных, стальных ноток в голосе до давящих на ее плечи пальцев. Но ничего не выйдет – во всяком случае, в этот раз.

– Ты не сможешь воспрепятствовать мне родить этого ребенка, – сказала она спокойно.

– Ты думаешь, я этого хочу? – прошипел он. Она сглотнула.

– Я думала… я думала…

Он пристально посмотрел на нее… и неожиданно отпустил.

– Может быть, я и негодяй, – сказал он тихо. – Но я не такой сукин сын, как ты обо мне думаешь.

Уитни облизала губы.

– Значит, ты хочешь, чтобы у меня был ребенок?

Он широко улыбнулся.

– Мне неприятно разочаровывать тебя, моя дорогая женушка, но ответ будет «да». Я хочу этого ребенка. И я вовсе не намерен отдавать его – или ее – тебе и Дж. Т.

Пульс ее замедлился.

– Никакой суд не разрешит тебе опеки, – ответила она быстро. – И не важно, сколько у тебя денег.

Он отошел, распрямился и сунул руки в карманы.

– Ну, ну… Даже Уитни Тернер поняла, что за деньги нельзя купить всего. – Он тихо рассмеялся. – Не волнуйся, любовь моя. Я не намерен предоставлять тебе роскошь судебного побоища.

– Тогда о чем мы говорим? Алекс улыбнулся.

– Приготовься к еще одному разочарованию, моя дорогая. Никакого развода не будет.

Она уставилась на него в недоумении.

– Не будет развода?

– Правильно, не будет развода. Ни один из моих детей не будет расти, как вырос я. Ребенку нужны мать и отец – и дом, о котором я позаботился, а не этот… не этот мавзолей. – В изумлении она смотрела, как он развернулся и зашагал к двери. В последнюю секунду он остановился и повернулся к ней. – В это время на следующей неделе мы уже будем жить в доме, в котором и не пахнет Тернерами.

Уитни пристально смотрела на него, пытаясь осмыслить то, что он сказал.

– Подожди минутку, Алекс, подожди! – Она села и наклонилась вперед. – Ты не можешь принимать такие решения и… и…

Он засмеялся.

– Не могу? Я?

Дверь за ним затворилась. В изнеможении она упала на подушки и закрыла глаза.

Он был абсолютно прав. Он – Александр Барон и может делать все, черт его возьми, что хочет.

Он погорячился, сказав, что через неделю они съедут из дома Тернеров. Потребовался почти месяц, чтобы найти дом, который бы ему понравился, – современный дом, разместившийся в укромном местечке на холмах над Гонолулу. Несмотря на то что дом находился недалеко от города, он стоял в уединении, добраться до него можно было только вертолетом или по узкой, мощенной осколками скал проселочной дороге, которая змеей вилась из низины, петляя такими крутыми поворотами, что дух захватывало.