Джулия - Звева Казати Модиньяни Страница 44

Джулия задержалась после сеанса в блоке лучевой терапии, чтобы поговорить с профессором Мауро Пьерони.

– Ваши дела неплохи, очень неплохи, – сказал он, – и ничего сверхъестественного в этом нет. У медицины много возможностей, но в каждом случае нужен индивидуальный подход. Сочетание хирургического метода с курсом радиологии очень эффективно, мы имеем достаточно случаев полного излечения, но надо все время быть начеку, поэтому мы внушаем нашим больным, чтобы они регулярно приходили на обследование. Жесткий постоянный контроль просто необходим.

Джулия внимательно слушала седого профессора. После Гермеса он был единственным врачом, кому она безоговорочно верила. Каждый раз он находил несколько минут, чтобы поболтать с ней и, как бы между прочим, объяснить ей смысл лечения, поэтому, приходя в блок лучевой терапии, вызывающий у нее ассоциацию с бункером атомного убежища, она не испытывала страха.

– Во время войны, – рассказал как-то Джулии Мауро Пьерони, – я воевал в России в составе кавалерийского полка. Скакал я однажды по степи, и вдруг у коня соскочила подкова. Догоняет меня один сицилийский паренек, Коннестабиле его звали, как сейчас помню. Маленький, мне по плечо, он служил в третьем эскадроне помощником кузнеца, и самой его большой мечтой было дослужиться до капрала. Снимает он с плеча сумку, подковывает мою охромевшую лошадь, и я благополучно догоняю свой полк. А представляете, что могло быть, если бы он мне не встретился? Во всяком случае, рассказать эту историю скорее всего было бы некому.

– А что было дальше? – с интересом спросила Джулия.

– Это все, моя дорогая. Если я буду тебе много рассказывать, то рискую попасть в один из твоих романов.

Он говорил ей «ты», как доброй приятельнице, которая к тому же была гораздо моложе его.

– Разве это так страшно? – засмеялась Джулия.

– А если говорить серьезно, – добавил профессор, – в тот день я понял одну важную вещь: надо помогать людям, оказавшимся в беде.

Он любил свою работу и гордился современным оснащением своего отделения.

– Представь себе, сколько умов трудилось над созданием этой аппаратуры. Неужели общими усилиями мы не справимся с болезнью? Можешь не сомневаться, Джулия, ты обязательно поправишься.

Едва Джулия переступила порог, чтобы направиться по коридору к выходу, как к ней подбежала запыхавшаяся медсестра.

– Синьора Бласко, – взволнованно окликнула она.

– Что случилось?

– Вас просят к телефону, – объяснила девушка, которая зачитывалась романами Джулии и знала ее в лицо.

– Как, мне позвонили сюда?

– Да, из вашего дома. Кажется, что-то срочное. Слава Богу, что я вас нашла.

Джулия побледнела, сердце неровно застучало у нее в груди. «Джорджо!» – с ужасом подумала она и бросилась к кабинету, который ей указала медсестра. В голове с бешеной скоростью проносились картины, одна страшней другой: сына сбила машина, изнасиловал сексуальный маньяк, убил грабитель или полицейский, разорвала бомба. Когда она добежала до телефона, у нее подкашивались ноги. Схватив трубку, она не сказала, а выдохнула:

– Да!

– Простите, с кем я говорю? – услышала она голос Амбры и почувствовала, что от страха теряет сознание.

– Амбра, это я, Джулия, что случилось? Джорджо… где он?

– Успокойся, твой сыночек в школе, у него все в порядке, – неторопливым голосом сказала Амбра, – я звоню совсем по другому поводу.

Джулия опустилась на стул. После пережитых волнений она почувствовала себя разбитой. Слава Богу, с Джорджо ничего не случилось, но почему-то Амбра все-таки разыскивала ее по всему городу и, найдя здесь, в больнице, сказала сестре, что у нее к синьоре де Бласко неотложное дело.

– Что же все-таки случилось? – спросила Джулия, постепенно приходя в себя.

– Звонила служанка Гермеса, спрашивала, не у нас ли профессор. Она сказала, что ему позвонили, и он ушел, а вскоре позвонили из больницы, он им срочно нужен. Не знаешь, где он?

– Эрсилия сказала, что звонили из этой больницы? – удивилась Джулия.