По дороге в Портофино. Love story - Ольга Найден Страница 43

Конечно, Алекс здесь ни при чём, конечно, это дело рук Николаса. Но зачем?

Зачем он скрывал, что он Николас Кейн?

Мама и Вики поехали домой, – им так сказал папа сделать.

А я поехала к себе, не стала заезжать в паркинг и сразу подошла к консьержу Хосе.

– Мисс София!

– Хосе, скажи мне, пожалуйста, ты уже выкинул почту из моего ящика?

– Да, мисс София! Она вон в той мусорной корзине для бумаг.

Я взяла корзину и стала перебирать все конверты. Нашла конверт, не похожий на рекламу, и открыла его.

Это был отчёт какой-то компании Гринвидж о том, что Николасом Барретом был подкуплен чиновник из Лицензионный комиссии, Николас перевёл ему пятьсот тысяч долларов на его счёт, а тот позвонил Льюису Бернштейну, инвестору «Робертс и Кейн Фармасьютикалс», и сообщил, что лицензию на продажу «Альц Фри» собираются отозвать.

К отчёту прикладывалась копия банковской транзакции с номерами счетов и именем Николас Баррет.

Также было письмо-пояснение, что летом Николас Баррет, узнав об интересе господина Родионова к «Робертс и Кейн Фармасьютикалс» и об отказе ему господином Робертсом в сотрудничестве, предложил чёрную схему вхождения в бизнес: что он знает, как обвалить акции компании, чтобы она была на грани банкротства, а в этот момент господин Родионов купит большой пакет акций. Николас Баррет просил за это миллион долларов.

Господин Родионов ответил, что не участвует в подобных схемах и не интересуется компаниями на грани банкротства.

И попросил его больше никогда не беспокоить.

Как и просит всех членов семьи Робертс тоже его не беспокоить.

Это письмо было подписано «Президент компании Гринвидж – Ирина Родионова».

Значит, Ирина занималась расследованием, вот почему она появилась в галерее.

Почему она тогда всё не объяснила? Но я вспомнила как кричал Николас, не давая ей сказать слово, как отец не дал ей объясниться, как сразу подошла охрана и вывела их с вечера.

Я взяла этот отчёт и тоже поехала к родителям домой.

Когда я приехала, я увидела машину отца.

Вся семья была в сборе, я показала папе отчёт Алекса.

Я больше всего переживала за Вики. Осознать, что ты вышла замуж и полюбила человека, который выдавал себя за другого, скрыл своё прошлое, зачем-то пытался разорить нашу семью…

Папа всё прочитал, долго сидел молча.

Мы тоже сидели молча, мы были все шокированы тем, что узнали о Николасе.

Папа встал и сказал:

– Чтобы идти дальше по жизни и забыть эту историю, мы должны получить некоторые ответы. Виктория, ты выдержишь, если я позову Николаса сюда, и мы его обо всём расспросим?

– Да папа, я тоже хочу услышать ответы, – уверенно сказала Виктория.

Папа позвонил Николасу, сказал, что неважно себя чувствует, и попросил привезти из офиса его компьютер, и он поработает дома.

Потом он позвонил начальнику охраны компании и попросил прислать несколько ребят; мы не знаем, что от него ждать, объяснил нам отец.

Николас, наш Ники, муж моей сестры и названный сын моего отца и его правая рука в течении пяти лет, приехал через полчаса.

Мы все сидели на кухне.

– Проходи Николас, – сказал папа, – Николас Чарльз Кейн. Насколько я помню, твоё второе имя тебе дано в честь меня, сынок.

Глаза Ники забегали, он обернулся на дверь.

– Не рекомендую Николас, в доме охрана. Если ты нам дашь ответы, то мы тебе дадим возможность уехать сегодня из Техаса навсегда, но сначала ответы.

Николас сел на стул.

– Что вы хотите узнать? – спросил он – Как он покончил с собой? Повесился.

– Я знаю, как всё произошло. Зачем ты скрыл своё имя? Взял другую фамилию?

– Это фамилия моей бабушки, которая фактически вырастила меня. Моя мать целыми днями работала няней в другой семье, чтобы хоть как-то прокормить нас.

– Почему ты не пришёл как Николас Кейн? Я бы с радостью взял тебя на работу, – спросил у него отец.

– Потому что, когда я подрос, мне было четырнадцать лет, мне мама рассказала, как всё произошло, как вы выкинули моего отца из компании, как оставили его без копейки, что и привело его к самоубийству. И я поклялся, что отомщу вам и также выкину вас из «Робертс и Кейн Фармасьютикалс».

Николас встал и стал нервно ходить по кухне:

– Вы разрушили жизнь моего отца, вы начинали вместе, мой отец основал эту компанию, а вы выкинули его из бизнеса, из-за этого от него ушла мама, потом по дешёвке выкупили его долю; это вы, Чарльз, виноваты в его смерти. Я учился в университете, учился на отлично, изучал фармакологический сектор, все практики и работы старался делать в этой области, потому что я был одержим местью вам. И вот меня приняли в «Робертс и Кейн Фармасьютикалс». Я так старался, чтобы вы меня отметили, и так и произошло, я стал быстро расти в компании и стал вашей правой рукой. Но не было все эти годы удачной возможности реализовать мои планы. А тут такой громкий масштабный проект, наконец, «Альц Фри» прошёл все испытания, он многообещающий, он должен перевернуть представления о лечении Альцгеймера и вывести «Робертс и Кейн» на ещё большие высоты. В этот момент ещё и ваша дочь в меня влюбилась и стала осаждать.

– Что? – воскликнула Вики. – Я в тебя влюбилась? Это ты мне проходу не давал!

– Я понял: вот он момент, которого я ждал с четырнадцати лет, но я просчитался с этим русским, я думал, он хочет ваш бизнес. Хочет занять ваше место или, как минимум, вас подвинуть и сесть рядом. Я навёл справки о нём, узнал, что у его бывшей жены в Лондоне есть консалтинговая компания, она сводит людей, у неё, благодаря её отцу и бывшему мужу, нереальные контакты во всём мире. Я через неё сделал Алексу предложение, чтобы убрать вас, но он мне отказал в сотрудничестве и попросил больше его не беспокоить. Мне пришлось действовать самому, я просто хотел выкинуть вас, Чарльз, разрушить вашу жизнь, сделать вашу семью такой же несчастной, какой вы сделали мою.

Николас закипал, эмоции начали поглощать его.

Папа спокойно сказал:

– Жизнь твоего отца и вашу семью разрушил алкоголь, пьянство твоего отца. Я долго пытался ему помочь, я пытался вылечить его, я пытался помочь твоей матери вылечить его, но твой отец не хотел, чтобы его вылечили, он не видел в этом проблемы, а, как и ты, обвинял всех вокруг себя. Меня – говорил, что я плохой партнёр и друг, обвинял твою мать и говорил мне, что не любит её и несчастен в браке, и поэтому он пьёт. Он искал оправдания себе, винил всех вокруг и очень много пил, это его и погубило. Его долю я не покупал по дешёвке, она была официально оценена, твой отец был согласен, и все деньги он получил. Он провёл два роскошных года между Лос-Анджелесом и Лас-Вегасом и потратил все деньги. Когда я выплачивал ему его долю, я понимал, как всё будет, и очень просил его сделать на тебя траст и перевести хотя бы часть денег туда. Но он уже тогда потерял здравый смысл, все решения он принимал под действием дурмана, у него уже не было другого состояния.