Возьми меня себе - Мария Летова Страница 43

Глотая слёзы, терзаю зубами пышный сладкий блинчик, больше похожий на бисквитный корж. Обмакнув его в сладком вишневом сиропе, отправляю в рот, зло отрывая ещё один кусок.

Вкусно.

Проглатываю, толком не разжевав, и сразу кладу в рот ещё.

Чёрт.

У меня в желудке будто ветер гуляет.

Стираю со щеки мокрую дорожку и беру из соседней тарелки неправдоподобно большую ягоду клубники. С её прибытием в моем рту вообще не остается свободного места, поэтому усиленно жую, жадно запивая все это апельсиновым соком.

Размазываю по щеке ещё одну слезу, всхлипывая.

Сверлящий взгляд на моём лбу заставляет поднять глаза.

- Все ещё болит? - спрашивает этот дикарь, подходя вплотную.

- Нет… - вру, упрямо продолжая жевать.

Белый мрамор огромной вычурной столешницы умывальника подо мной холодит кожу.

Здесь, в этом месте, все такое. Вычурное. Даже эти блинчики.

Опустив на мрамор пустую тарелку, допиваю из стакана и утираю рот ладонью.

- Закончила? – спрашивает, упираясь руками в столешницу вокруг меня.

Нависает и склоняется так низко, что я вижу каждую крапинку внутри голубых глаз. Глаз, в которых плещется веселье. Но сама я ничего веселого не вижу, поэтому смотрю в них сердито. Смотрю, чувствуя тепло, которое источает его тело. Даже не касаясь его, я чувствую это тепло. Потому что Максут совершенно голый. И он совершенно этого не стесняется.

Я смотрю. Потому что… как я могу не смотреть?!

На переплетающиеся друг с другом мускулы, из которых состоит его тело. Крепкий мужской зад, мощные бедра, его огромный позвоночник и эти изгибающиеся мышцы, окружающие плоский живот.

Боже… его тело…

От него у меня мурашки.

Оно совершенно точно отвечает на вопрос, почему женщина – это «слабый» пол.

Теперь, когда я знаю, куда ведёт эта темная дорожка на его животе, просто не смогу смотреть на него и не думать об этом! Я хочу его трогать. Везде. Даже сейчас хочу этого. Несмотря на то, что моё тело только пять минут назад снова стало меня слушаться, а ноги перестали дрожать. Его хрипы и стоны до сих пор стоят в моих ушах, и от этого в животе печет, несмотря на то, что по мне будто прокатился грузовик.

Похоже, у меня тоже есть «инстинкты». И он об этом знает, потому что уголок твёрдых красивых губ ползёт вверх.

- Да, - отвечаю, демонстративно глядя в потолок.

Его ладонь ложится на моё голое бедро.

Я… совершенно голая, если не считать моих волос. И я чувствую свою наготу, как никогда.

- Ты ругаешься, как пьяный сапожник, - усмехается, внимательно наблюдая за моим лицом, пока его шершавая ладонь ползёт выше.

- Если бы знала, что меня ждёт, напилась бы… - выпаливаю в сердцах, не пытаясь останавливать эту руку.

Она возвращается назад, обводит моё колено и снова ползёт вверх по бедру, путая мысли и гоня по коже мурашки!

Ах…

Кусаю губу, чувствуя, как напряглись под волосами мои соски.

- Я думал, уж об этом ты точно знаешь, - говорит Максут, опуская глаза.

Вернув их к моему лицу, убирает в сторону мои волосы и вдруг накрывает ладонью мою грудь. Сжимает слегка и Боже… это так… так остро…

- Я знаю… - выдыхаю, хватаясь за его запястье и сжимая бёдрами тёплое мокрое полотенце.

Я не идиотка!

Его глаза наблюдают за мои лицом так пристально, что я смущённо опускаю подбородок, позволяя ему трогать себя как угодно. Так, как только ему захочется. Потому что, кажется, ему это нравится. Мне тоже, и я хочу, чтобы он трогал… хочу трогать его сама…

- В следующий раз будет лучше, - говорит хрипловато, выпуская мою грудь.

- Следующего раза не будет, - заявляю капризно, снова вспоминая о том, что между моих ног саднит и ноет до самого пупка!

Обнимает ладонями моё лицо, заставляя смотреть на себя. Я смотрю. Смотрю в его глаза, понимая, что дам ему все, что он захочет. Все, что угодно и когда угодно. Я просто до крика боюсь представить, что могла бы его никогда не встретить. Что он… достался бы какой-то другой… и делал бы все эти вещи не со мной, а с другой женщиной. Заботился бы о ней. Или орал бы на неё, как ненормальный. Или… делал бы с ней… детей. Своих детей.

От этих кошмарных мыслей в горле собирается ком.

Его губы и язык захватывают мой рот. Распахнув колени, тянусь ему навстречу. Опустив одну руку, хватает мою и дёргает вниз. Мои пальцы под напором его ладони касаются невероятно гладкой горячей кожи. Это впервые в моей жизни. Впервые я трогаю мужчину таким образом. Всё что есть между моих ног сжимается в ответ. Максут шумно втягивает в себя воздух, сводя меня с ума языком и этой безумной атакой на все органы моих чувств!

Он увеличивается в моей ладони, становясь твердым, от шока и восторга глажу его рукой и трогаю, трогаю, трогаю… запоминая каждую подробность. Обвожу большим пальцем тяжелую головку, практически не участвуя в поцелуе, потому что всё моё внимание сконцентрировано на том, что творится в моей руке!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Пффффф… - резко отстраняется и, не выпуская моего лица, смотрит вниз.

Я тоже смотрю. На твёрдую большую штуковину в своей ладони. Каменную. Он двигает бёдрами навстречу, издавая короткие стоны, которые пробирают меня до самых костей!

- Притормози-ка - бормочет, убирая мою руку и припечатывая своей к столешнице.

- Максут… - скулю, глядя в его лицо. Он морщится, тряхнув остриженной головой. – Это было ужасно… просто… кошмарно! Может, я тебе не подхожу?

- Я такого не заметил, - бормочет, отстраняясь и идя к душу.

Смотрю на его пах, окруженный короткими жесткими волосами, пока он открывает и регулирует воду, говоря:

- Иди сюда.

- Я не могу ходить, - напоминаю, складывая на груди руки. – Ты… дикарь, знаешь? Ты что, с гор спустился?