Просроченное завтра - Ольга Горышина Страница 42

— Не ходи! — прорычала Полина и подползла к краю дивана. — Это тебя не касается.

— Она моя сестра! — почти закричал Макс, но все же взгромоздился обратно на подлокотник. — Как же это меня не касается?!

Он смотрел ей в глаза. Она не отводила взгляда, но и не отвечала. Тогда Макс принялся отбивать босой ногой нервный такт. Он снял только носки, а схватившись за футболку, понял, что не уснет.

— Это ее жизнь, — продолжала Полина вкрадчиво, осторожно накручивая на пальцы край футболки, чтобы подтянуть Макса к себе. — Она уже взрослая.

— Какая взрослая! Вчера виснет на одном, сегодня — на другом…

Макс метнулся к Полине, и та оказалась запертой в клетке из его рук. Он с такой силой вдавил кулаки в подушку, что диван протяжно пискнул.

— Она же не такая! Она…

— А, может, она как раз такая? — выдохнула Полина ему в лицо, и Макс дернулся, хотя она и не пыталась поцеловать его. — Твоя сестра пришла ко мне с определенной просьбой — чтобы я сделала из нее конфетку, которую захотят. Вот они ее и захотели. Все — Аленка получила то, что хотела. И оставь ее в покое.

Макс вновь сидел на краю, но теперь не только колотил пол, но еще и грыз костяшки пальцев.

— Я понимаю, как тебе больно, — Полина устроилась рядом и спустила правую ногу, чтобы пригвоздить его пальцы к полу. — Но это жизнь! Девочка выбрала свой путь. Не одна она такая.

Макс повернулся к Полине так резко, что толкнул плечом, но не извинился.

— Может, и не одна. Только у меня другой сестры нет.

— И что же ты ей скажешь: ай-я-яй? — усмехнулась Полина, приподнимая длинными пальцами взъерошенную челку Макса. — Думаешь, она сама не понимает, что это «ай-я-яй»?

Макс смотрел на нее исподлобья и только сопел. Ей легко говорить — ее папаша от этого уберег деньгами. Будь жив их отец, то он и без всяких денег не позволил бы козлу на «бумере» подкатить к его дочери. А вот он не уберег сестру. Ни от наркомана, ни от этих уродов. Надо было сразу звонить матери, а не разрешать этой дуре ходить по так называемым собеседованиям. Доходилась! Неужели у матери было так плохо? Или захотелось всего и сразу — красивой жизни на блюдечке? И «Форд», конечно же, не чета «бумеру», но Станислав хоть на человека похож, отчасти… Не то что этот «хозяин дороги» в засученных рукавах — расстегнутая рубашка еще понятна, но рукава? «Бумер» с трактором спутал, дебил?!

Макс буравил взглядом дверь. Живот крутило до тошноты. Как он матери в глаза посмотрит? Они нормальные, я проверил… Дурак! Как можно было быть таким слепым?! Здесь нормальных нет. Деньги и нормальность — вещи несовместимые. Папаша Полины тому подтверждение.

— Макс, ложись спать! Нам завтра играть. Алена уже спит и видит замечательные сны, к чему доводить себя? И мне надо выспаться, ведь завтра придется воевать за плиту.

— Да к черту эту кашу!

Макс плюхнулся на диван в одежде и уже лежа стащил джинсы и швырнул на пол. Полина прикрыла его одеялом и улеглась на плечо. Подушка все еще была одна на двоих. Он упустил предлог зайти к сестре! А с каким бы удовольствием он швырнул розы на пол и растоптал! Может, так и сделать утром?

Утром он зашел в комнату без стука. С какой стати стучать? Здесь ее вещей почти нет — она здесь не хозяйка, а ему надо взять чистые штаны, потому что об эти он полночи вытирал потные ладони. Да и вообще следует помыться, а то и «Олд Спайс» не поможет.

Сестра уже сидела на диване — его диване — и расчесывала волосы. Прихорашивается — интересно, для которого сегодня. Цветы на окне, не подойдешь просто так, да и банку взяла чужую — потом еще с соседкой разбираться!

— Ты сегодня во сколько явишься? — бросил он как можно грубее, чуть не сплюнув вместе со словами горькую слюну. Жутко хотелось курить, но Полина отправилась на кухню готовить кашу, а он сейчас ради утренней сигареты согласился бы и на ее вымоченный в кефире геркулес. Терпеть до улицы выше его сил!

— Приду, как всегда, — ответила Алена равнодушно, а он уже и забыл, о чем спрашивал. — Тебя все равно нет, так какая разница?

Она закрутила волосы в хвост и обернулась. Что богатые мужики могут найти в такой замухрышке? Ладно, если б первыми у нее были. А так что?

— Что на меня уставилась? Ждешь, когда я тебя похвалю? Умница! Быстро сориентировалась в питерской жизни!

— Макс, ты что, больной? Саша живет здесь неподалеку. Чего б не подвезти…

— Ага, с цветами? — не выдержал Макс роли дурака.

— Да. Он жене цветы покупал. Как нормальный мужик посчитал, что мне тоже будет приятно получить букет. Типа, бонус от фирмы за первую рабочую неделю.

— А поцелуй?

— Какой поцелуй, идиот! Это было «спокойной ночи». Телевизор включи и посмотри, как люди сейчас общаются! Если ты целуешь бабу только в постели, это твои проблемы, а не других людей. Иди к ней! Что ты ко мне пришел, если тебе со мной противно?

И отвернулась. Самое время грохнуть банку. И плевать на соседку. Но Алена вдруг подскочила с дивана и снова оказалась к брату лицом.

— Ты «Чапаев и Пустота» читал?

Макс опешил.

— Чего? Кто это?

— Пелевин. Я о таком и не слышала.

Макс пожал плечами.

— А что ты вдруг о нем?

— Да так… Девчонки на работе обсуждали. Что ты из последнего читал?

Макс опять пожал плечами и отвел глаза:

— Гумилева.

— Ну, и иди к ней? Что стоишь?

Макс сделал шаг к шкафу, а потом — от него и к Алене.

— Слушай, у тебя действительно все хорошо?

Она кивнула и шагнула — кажется, в сторону, но оказалась на его груди. Он ничего не делал. Это все руки. Сами.

— Слушай, расскажешь ведь, если что не так? — спросил Макс, отстраняя сестру. Та нервно поправила волосы — хорошо не сказала, что дурак причесон испортил.

— Расскажу. Обязательно расскажу. Но, надеюсь, ничего рассказывать не придется. Они действительно нормальные люди. Давай, иди, тебя заждались. А меня ждать не будут. Время — деньги.

— Аленка! — Макс удержал сестру за руку, когда она проходила мимо. — Хочешь, в субботу с нами в клуб? Мы хотим после концерта немного потусить. Ромка спрашивал, как у тебя дела…

Крючок заброшен. Вдруг клюнет. Уж лучше Ромка, чем…

— В субботу не могу, — ответила Алена, освобождая руку. — Мы со Стасом идем в Музкомедию на «Королеву чардаша».

Улыбка исчезла быстрее, чем появилась, и Макс снова схватил сестру за руку.

— Он на десять лет тебя старше. А то и больше!

— Макс, ты глухой — мы идем в театр. И больше ничего. Он ко мне не подкатывает. Понятно?

Она два раза дернула руку, и пришлось отпустить. Брюки, кофта с длинным рукавом. Наверное, надела бы юбку, чтобы блистать коленками, если бы хотела его заполучить. Но ведь мужику и без юбки все видно…