Погоня за счастьем - Элизабет Ренье Страница 39

— Мне послышалось, что меня кто-то позвал по имени. Но поскольку тут никого больше нет, мне, наверное, показалось.

И все-таки он не мог целиком отдаться беседе с ней. Слишком сильным было ощущение присутствия Кейт где-то рядом. Он уговаривал себя, что это только плод воображения. Она бы не пришла, после того как прогнала его с таким презрением, с таким ожесточением. Тем более, что спустя несколько часов перед их ночным выступлением они встретятся в условленном месте…

Мысль об этой встрече привела его в смятение, так что он даже споткнулся на последней ступеньке.

— И все-таки вы сегодня немного рассеянны, сэр, — сдержанно проговорила Арабелла.

— Просите. Есть обстоятельства, которые…

— Настолько занимают ваш ум, что не оставляют места для развлечений?

— Боюсь, что да. Но я намерен выкинуть их из головы и сделаю все, чтобы развлечь вас.

«Развлечь!» Арабелла с горечью повторила про себя это слово. Бродить по унылой галерее, разглядывая посредственные картины! Но если это ее единственный шанс со временем вернуться в Лондон, она должна это вынести. До сих пор Арабеллу удивляло снисходительное отношение отца, который даже поощрял ее общение с Ричардом. До сегодняшнего дня, когда она поняла, что у него имеется скрытый мотив, что слова молодого сквайра о контрабанде сэр Генри воспринял, в отличие от нее, вовсе не как шутку. Он, по-видимому, действительно поверил…

Она искоса взглянула на Ричарда из-под ресниц. Нет, невозможно! Изящный, хрупкий, спокойный… Его так же невозможно представить во главе преступной банды, как и ее отца. Она отмахнулась от этой нелепой фантазии и попыталась завладеть его вниманием:

— Столичные развлечения успешнее отвлекли бы вас от ваших забот.

— Боюсь, что они очень скоро наскучили бы мне, мэм.

Она отшатнулась от него в шутливом ужасе:

— Как можно выносить подобный приговор, когда так мало знаешь? Если бы мы сейчас перенеслись в Лондон, сэр…

Дальнейших ее слов Ричард не слышал. Он вспомнил, как увидел ее в первый раз в окружении щегольски одетых, изысканных кавалеров — цвета столичной молодежи. Если бы они перенеслись в Лондон… Возможно ли, что в привычной для нее обстановке она не обратила бы на него никакого внимания?

Ему вспомнилось, сколько раз она заговаривала о своей нелюбви к сельской местности, о желании вернуться в Лондон. Как он мог всерьез поверить, что она захочет остаться здесь навсегда, вдали от друзей, балов, вечеринок и театра — единственно ради любви к нему? Но почему тогда она так подчеркнуто радуется его обществу? Пытается увлечь его своими чарами?

Он словно услышал слова Кейт, содержавшие в себе ответ на этот вопрос: «Ты самый завидный жених в округе… Она получит от тебя колечко на палец прежде, чем откроет тебе свое сердце».

Он ответил со вздохом:

— Надеюсь, вам еще представится возможность вернуться в Лондон, мисс Глинд. Наши незатейливые занятия скучны для вас. Если вы здесь останетесь, то будете чувствовать себя птицей с подрезанными крыльями, оказавшейся вдали от родного гнезда. Я могу это понять, я чувствовал себя так в столице…

Его тон был таким отчужденным, что Арабелла широко раскрыла глаза. Видимо, где-то она взяла неверную ноту. Она решила было, что в этой галерее, где однажды он уже проявил немалый пыл, она приручит его окончательно. Наверное, она слишком разговорилась о Лондоне, а это едва ли благоразумно, ведь все его интересы сосредоточены в этом захолустье.

Она быстро перебрала в уме возможные близкие ему темы для разговора и остановилась на висевших над их головами картинах:

— Этот пейзаж, должно быть, написан уже довольно давно? Я узнаю озеро, но здесь нет мрачных зарослей, которые закрывают его со стороны дома. По-моему, раньше ландшафт намного выигрывал.

Ричард ответил не подумав:

— Это была идея Кейт — дать падубу разрастись, чтобы лебеди и дикие утки, которые вьют тут гнезда, чувствовали себя в большей безопасности.

Арабелла выпустила его локоть, брови ее взмыли вверх.

— Кейт? А могу я спросить, кто такая эта Кейт?

Ричард с возрастающим чувством тревоги понял, что эта барышня задает так же много вопросов и рассказывает так же мало о себе, как ее отец.

— Кейт — мой лучший друг, — твердо ответил он.

— В самом деле? А могу я со временем удостоиться чести познакомиться с ней?

Ее нарочито безразличный тон внезапно возмутил его.

— Я полагаю, что вы уже знакомы, мэм. Вы встречались с мисс Хардэм на кладбище.

Арабелла отшатнулась от него, словно он ее ударил.

— Та девица — ваш друг?

Он молча наклонил голову.

— Но… но ведь вы же — джентльмен! — воскликнула она, от возмущения забыв о благоразумии. — А эта мисс Хардэм, как мне говорили, содержит школу для деревенских детей.

— Да, это так. И она великолепная учительница и прекрасно знает классическую литературу.

Арабелла уставилась на него во все глаза. Сейчас в его лице она не находила никаких следов страсти. Вместо этого она почувствовала между ними некий невидимый барьер и поняла, что воздвигла его собственными руками. Она с горечью подумала о том, что в Лондоне не опускала свой взгляд ниже герцога. Но если сейчас она упустит этого мужчину, жизнь для нее потеряет всякую перспективу. Она отчаянно придумывала, как ей завоевать его снова.

— Как вы знаете, сэр, я в ваших краях недавно и незнакома со здешними обычаями. Я… я бы хотела, чтобы вы объяснили мне мои ошибки. Если я должна усвоить новые правила поведения, если здесь принято общаться с людьми, которые не принадлежат к… к…

— Избранному кругу?

Она вспыхнула, теряясь под его суровым взглядом.

— Вам нет нужды усваивать новые правила поведения, мэм, — спокойно продолжал он. — Это только я нарушил старые, и охотно. Поскольку мисс Хардэм делает мне честь, даря меня своим расположением, я счел бы себя последним грубияном, отвергая его.

Едва он произнес эти слова, как в его голове словно вспыхнул яркий огонек, рассеявший все тревоги и сомнения. Он так жаждал защищать Арабеллу, а вместо этого оказался защитником Кейт, которая никогда не терялась в самой опасной ситуации и не нуждалась в покровителе, которая… Он уставился поверх головы Арабеллы в серый сумрак за окном, ничего не видя, кроме вереницы быстро сменяющих друг друга картин. Он представил, как впервые обнял Кейт и как на ее ресницах сверкнула бриллиантом слеза в пламени свечи. Как она поникла, опустила голову, уязвленная его похвалами в адрес Арабеллы. Как она пожелала ради него стать настоящей леди. А отчетливее всего вспомнилось ему, как она опустилась перед ним на колени и замерла в ожидании — в ожидании, что он признается ей в любви, ответит на ее чувства и оба они растворятся в неземной радости.