Пленница викинга - Джулия Бирн Страница 38

– Кого хочу, того и изгоняю, – заорал Оттар. – И ты уйдешь первым, Торольв. Ты всегда меня ненавидел, ябедничал на меня отцу и подстраивал пакости.

– Тор! Мальчишка сошел с ума!

– Вы с Рориком можете убираться, – заявил Оттар. – Вы мне надоели.

– Нет. – Ивейна вскочила. – Эгиль не этого хотел. Здесь что-то не так.

– Что ты можешь знать, английская шлюха? – оскалилась Гуннхильд. – Приперлась сюда из какой-то таверны или сточной канавы со своими невинными глазками и подлизывается ко всем. Я бы тебя…

– Хватит! – Приказ Рорика обрубил речь мачехи словно топором. – Может, Ивейна и вышла замуж за ублюдка-полукровку, но ее кровь гораздо чище твоей, хозяйка Эйнарвика. Она родственница короля Альфреда.

– Да ну? Только ее королевской крови здесь не хватало. – Лицо Гуннхильд исказилось от ненависти. – И твоей тоже, ублюдок, отродье английской рабыни. Лучше бы ты сгинул в море.

Рорик невесело усмехнулся.

– Так вот почему ты так рьяно требовала мести за Ситрика. А я-то удивлялся.

– Я слышать не хочу это имя, – закричала Гуннхильд. – Он был такой же, как ты. Надменный, насмешливый, плевать хотел на то золото, что я принесла в семью. Что ж, – она окинула Ивейну злобным взглядом, – лучше, когда на тебе женятся по расчету, чем ради мести.

– Мести? – Ивейна взглянула на Гуннхильд, а потом на Рорика. Боль, злость, все чувства, испытанные ею за последний час, слились воедино. В страх. – Рорик…

– Мы поговорим позже, Ивейна. Оставь нас.

– Почему ты ее выгоняешь, Рорик? Или ты и ей лгал? Бедняжка. Разве она не знала, что это ее царственный родственник казнил Ситрика? Нет, конечно, не знала.

Оттар рассмеялся, неожиданный поворот событий явно его развеселил.

– Не бойся, мама. Уж мы найдем, куда пристроить нашу маленькую английскую рабыню. Желательно…

Рорик развернулся, схватил Оттара за тунику и сбросил его с кресла.

Ивейна решила, что с нее хватит. Ошеломленная услышанным, она выбежала из зала и помчалась в свою спальню. Опомнилась она, только увидев сидящую на сундуке Анну.

– Я не верю, – заявила Анна.

Ивейна уставилась на нее, с трудом сдерживая слезы.

– Ты слышала?

– Когда они так орут? Трудно не услышать. – Анна встала и взяла ее за руку. – Госпожа, не обращай внимания на эту злобную норвежскую сучку. Если бы Рорик хотел отомстить, он изнасиловал бы тебя, а не женился.

– Может, он женился на мне в порыве раскаяния. – Ивейна покачнулась и всхлипнула. – Господи. Я не знаю, что хуже. Месть или жалость.

– Но, госпожа, подумай. Король Альфред умер пять лет назад. Кому теперь мстить?

– Норвежская честь, – прошептала Ивейна. – О людях никто не думает. Моя семья нанесла урон семье Рорика, а мой кузен, Эдуард, еще жив, так что… – Она умолкла и на мгновение закрыла глаза. – Ой, Анна, похоже, это и вправду месть. На корабле Рорик расспрашивал меня о моих родственниках. Тогда я не понимала, почему он говорит об Альфреде с такой горечью. Наверное, как только он узнал, кто я…

Девушка умолкла, прислонившись к двери. Боль не давала ей дышать и сломила бы ее, если бы не присутствие Анны.

– О, Боже, – прошептала она. – Наверняка, он все понял сразу, как только увидел в Селси королевское знамя.

Анна нахмурилась.

– Что-то здесь не так, но не понимаю, что именно. В таком состоянии, как у тебя, можно невесть что себе вообразить. Сядь, госпожа. Видит Бог, у тебя был тяжелый день. И у Рорика тоже. Что именно рассказала Ингрид?

– Не знаю. – Ивейна понимала, что Анна пытается ее отвлечь, помочь собраться с духом. Но вряд ли из этого что-то выйдет. Она загнала боль в самый дальний уголок сознания, чтобы подольше не вспоминать о ней. Но боль осталась и, словно затаивший хищник, ждала подходящего момента, чтобы вонзиться когтями в ее сердце.

– По-твоему, Ингрид говорила правду? – спросила Анна.

– Рорик ей поверил. – Матерь Божья, неужели он действительно хотел воспользоваться ею ради мести? То, что он женился на ней, ничего не меняет. Хотя…

Эдуард не знает, кто ее похитил.

В душе Ивейны зародился лучик надежды. Похожий на крохотный весенний бутон, робкий, беззащитный, боящийся распуститься на промерзшей земле, но упорно цепляющийся за жизнь.

Она выпрямилась, разжав руки.

Думай.

Ингрид. Мать Рорика. Правда о его рождении. Он потерял все. Если Ингрид не солгала, он потерял дом, свое имя, все, что у него было в жизни. Но все же…

– Чего-то не хватает, – пробормотала Ивейна. – Я чувствовала это раньше, но подумала, что Ингрид лукавит.

Анна нахмурилась.

– Не хватает? Чего?

– Не знаю. Но в одном я уверена, Анна. Эгиль не хотел, чтобы так получилось. Он так гордился Рориком. Я думаю… думаю, он даже любил его. Насколько способны любить эти норвежские мужчины. Если он сказал Ингрид правду, должно быть что-то еще.

– Но почему она не сказала? Ты думаешь…

– Потому что Гуннхильд ей помешала, – медленно произнесла Ивейна. И перед ее глазами вновь возникла Гуннхильд, с притворной заботой склонившаяся над старухой.

– Анна, нам нужно отыскать Ингрид и…

Она умолкла, услышав доносящийся снаружи шум. В глазах Анны мелькнула догадка.

Крики. Пронзительные женские крики.