Чертовски сексуален - Кэти Летт Страница 38

– Что за ветрище такой? Я будто попал на съемки скверного итальянского видеоклипа. Эй, ты заметила, какой сегодня ветрюга?

– Самый обычный раскаленный тропический воздух, – коротко ответила Шелли.

Кит вопрошающе посмотрел на нее:

– Эмоциональная сводка погоды: приближение холодных воздушных масс. Если бы я знал тебя хуже, то предположил бы, что сегодня утром ты встала не с той ноги, и притом из чужой постели. В чем дело, малышка?

– Ни в чем! Я чувствую себя на все сто. Только продрогла до костей, голова раскалывается от похмелья, тело горит от солнечных ожогов, укусов москитов и аллергии от долгого пребывания на солнце. Все это пройдет о-о-о-чень нескоро, потому я ДАЖЕ НЕ МОГУ ПОЧЕСАТЬСЯ!

– Аллергия? – сочувственно поинтересовался Кит. – Ничего, через день пройдет.

– Ну да, конечно, ты же у нас главный специалист в области медицины. Ты же у нас доктор, – не удержалась от сарказма Шелли. – Боюсь, что у меня аллергия на тебя, Кит Кинкейд.

Прежде чем Кит успел выведать у нее причину столь неожиданной непереносимости его личности, к молодоженам приблизился администратор отеля. На его лице читалось волнение.

– Послушайте, дружише, куда подевался весь ваш персонал? – осведомился Кит. – Я битых два часа пытаюсь дозвониться до портье и заказать еду. Если так дело пойдет и дальше, вам придется ставить памятник отважным постояльцам, умершим при попытке заказать обед по телефону.

– Сегодня шеф-повару нездоровится, но я могу испечь блинчики, – предложил свои услуги встревоженный администратор.

– М-м-м… Блинчики на завтрак, обед и ужин. То есть сегодня в программе День дегустации блинчиков. А что случилось со здешним ветром?

– Это всего лишь легкий бриз, свежий ветерок, мсье, – ответил администратор с хорошо заученной дипломатичностью. – Прекрасная погода для занятий парусным спортом.

Администратор попытался улыбнуться, однако улыбка плохо сочеталась с серовато-синими полукружьями под его глазами. И вообще, когда администратор отеля берется нарезать хлеб, накрывать на стол, убирать комнаты, а после играть на маракасах во время вечернего представления, то невольно закрадывается подозрение, что случилось нечто очень и очень серьезное. Подозрения усилились, когда все тот же администратор принялся торопливо убирать пляжные зонтики и вытаскивать снесенные ветром в море лежаки.

Шелли отвела взгляд в сторону и заметила, что к ним приближается Коко. Под порывами ветра локоны закрывали ей лицо блестящей черной вуалью. Мужчины явно балдели от этих жестких, как проволока, кудряшек; Шелли они казались либо щупальцами медузы, либо клубком совокупляющихся змей.

– Сегодня репетиции не будет – днем меня вызывают в суд. Значит, пока что можно заняться винд-серфингом. Да и вечером мне не нужно петь, потому что будет концерт классической музыки. Реквариум.

– Реквариум? – язвительно переспросила Шелли. – Это еще что такое? Концерт для рыб? Или концерт для кораллов?

Кит бросил на нее укоризненный взгляд:

– Ты хотела сказать реквием?

Коко равнодушно пожала плечами и направилась в раздевалку для персонала, чтобы взять из своей кабинки бикини.

Шелли мгновенно набросилась на Кита с упреками, чтобы тот не успел выговорить ей за грубость в отношении Коко.

– Ты меня развел, как последнюю дурочку, заставил раскошелиться на выплату залога! – выпалила она, чувствуя, как от жалости к себе самой у нее болезненно перехватило горло. – А все потому, что считаешь ее этаким безбородым Фиделем Кастро в юбке. Лично у меня от этой особы в данный момент разыгрался кастроэнтерит!

– Не стоит недооценивать Коко, малышка, – упрекнул ее Кит.

– Единственная разновидность политики, которая ей интересна, – сексуальная. Эта девка в считанные секунды окручивает мужиков! Я тут видела автомобильные наклейки – «Посигналь, если ты спал с Коко!».

– То, что она одевается, как шлюха, вовсе не означает, что она не может мыслить, как альфонс! – хмуро заявил Кит.

– Ха! Было бы о чем думать! Да у нее на внутренней стороне бедра татуировка – «Оближи меня!» – не унималась Шелли.

Кит погрузился в неприязненное молчание. Шелли в очередной раз испытала уже знакомое ощущение опасности: того гляди, ее муж в любую секунду взорвется от ярости. Почему ей всякий раз становится не по себе в его присутствии? Она злилась на себя, что позволила нервам взять верх.

– Я тут как раз пишу письма, благодарю людей за чудесные свадебные подарки. Ты не будешь против, если я от нас обоих выражу ей письменную благодарность за триппер, которым она наверняка тебя уже наградила? – Шелли уже не могла сдержаться и поливала Кита артиллерийским огнем красноречия. – По-моему, лобковые вши – это дарованный природой способ поощрения моногамии. Действительно, «верный супруг» – такой же абсурд, как и «жареный лед»! – выпалила она, задыхаясь от злости.

– Эй, полегче! Ты несешь несусветную чушь! После того как нас с тобой захомутали, я ни разу не прикоснулся к другой женщине!

– Что-то не похоже на правду, если учесть, чем ты занимался на пляже минувшей ночью. У этой девки тело не храм, а увеселительный парк!

Кит сердито нахмурился:

– О чем ты говоришь?!

– Гаспар посоветовал мне не доверять тебе! Он велел мне не сводить с тебя глаз!

– Ты шпионила за мной?

– Он мне сказал, что ты угодил в дурную компанию. Я даже не подозревала, как низко ты пал!

Кит смерил ее неприязненным взглядом:

– И ты поверила этому подонку?! О Боже! Когда этот легавый входит в комнату, цветы в вазах вянут. Или ты не замечаешь: Гаспар – слизняк, дрянь, мешок дерьма? Ты что, слепая?

– Зато я видела тебя, причем своими собственными глазами! Когда ты сказал, что «хочешь сделать все как надо», я поняла это в смысле «ты принеси сливки, а я их слижу!». Но не проходит и нескольких секунд, как ты на берегу моря уже обжимаешься с другой! Я тебя умоляю, не обнимай ее слишком крепко, не то она тебе всю рубашку перепачкает силиконом!

– Хочешь знать, почему вчера я был с Коко? Потому что вчера была годовщина убийства ее бывшего друга. После того, как мы вышли с тобой из полицейского участка и поехали на такси в город, Гаспар, как ищейка, бросился вслед за ней. Он рассчитывал, что она приведет его к тому месту, где Прячутся здешние борцы за свободу. Но Коко пошла на кладбище, захватив с собой букет цветов. Гаспар разъярился и потребовал, чтобы она отвела его в штаб-квартиру мятежников. Коко отказалась, и тогда он ее избил. Она притворилась, что готова выполнить его приказ, но убежала. Вот почему этот подонок на машине с потушенными фарами рыскал по безлюдному пляжу – искал ее повсюду.

– Неужели? Почему же она тогда не заявила на него?

– Кому? Пожаловаться на Гаспара в полицию? Не будь наивной, Шелли! Ведь это французы! Булочка у них называется «brioche», а изнасилование – «liaison».