Властный зов страсти - Моника Маккарти Страница 38

Как только толпа во дворе рассеялась, Лахлан тут же перевел взгляд на Флору, и ее бросило в жар. Воспоминания о том, что случилось в ту ночь, вернулись к ней с новой силой.

Теперь она вспомнила все: и то, как заметила его на берегу, и то, как в ней вспыхнула надежда на спасение, придавшая ей сил продолжать борьбу с водой, заливавшей лодку. А потом она увидела, как он плывет к ней, преодолевая сильное течение мощными гребками.

Она помнила и то, как услышала его голос. Спокойные, уверенные интонации помогли ей не впасть в панику, когда лодка окончательно погрузилась под воду, пытаясь утащить вместе с собой и ее. Флора старалась удержать в памяти его лицо до того самого момента, когда темнота поглотила ее.

Позже, проснувшись и почувствовав, что Лахлан рядом, ощутив нежное тепло, исходившее от него, Флора потянулась к нему, и это было наиболее волнующее ощущение. Ее груди прижались к его груди, ноги переплелись с его ногами.

Теперь слова Шинейд звенели в ушах Флоры как пророчество. Да, она чувствовала его потребность в ней, чувствовала каждый миг, когда он находился рядом. Лахлан желал ее, и это было очевидно. Из слов его любовницы Флора уяснила, что лэрд больше не намерен навещать ее, но как долго он способен ждать?

В этот момент Лахлан решительно шагал через двор к крыльцу, и вскоре деревянные ступеньки задрожали под его яростными шагами.

Флора отступила назад, не зная, чего ожидать. Неужели и ее накажут? Она с трудом сглотнула образовавшийся в горле комок.

– Тебе не следует вставать с постели, – неожиданно сказал Лахлан.

Флора покачала головой:

– Но я уже чувствую себя намного лучше…

Лахлан притворился, что не расслышал ее и, взяв Флору за локоть, повел ее в башню, но возле входа Флора остановилась и попыталась вырваться.

– Право же, у меня все прекрасно.

Лахлан прищурился.

– Ты едва не утонула и чуть было совсем не замерзла, а потом много часов пробыла без сознания. Теперь тебе нужен отдых.

Он беспокоится о ней – осознание этого окутало Флору, как теплый пушистый плед.

– Пусть так, но, пожалуйста, сначала послушай меня. Я хочу с тобой поговорить.

На этот раз горец долго смотрел на нее, словно хотел убедиться, что беглянка говорит правду.

Наконец, кивнув, он повел ее в свое укромное убежище за парадным залом, в то самое место, где она чуть было не потеряла невинность.

Постаравшись избавиться от этого воспоминания, Флора сразу приступила к делу:

– Я случайно подслушала, что ты говорил своим людям. – Она прикусила губу, не зная, как продолжать: ведь их наказывали из-за нее, и теперь ей надо было что-то предпринять. – Твои воины не заслужили заключение под стражу, они не могли знать, что кто-то вздумает бежать.

Лахлан стремительно повернулся к ней, выражение его лица сделалось суровым и непроницаемым.

– Ты думаешь, мне нравится их наказывать? Большинство я знал еще мальчишками, но это ничего не значит. Никто не должен входить или выходить из замка незамеченным. Никто. Впрочем, есть и другой вариант – порка. Может быть, ты предпочитаешь его?

Флора с несчастным видом покачала головой:

– Разумеется, нет.

– Но тебя беспокоит причина наказания, верно?

Горец был прав. Флора чувствовала себя виноватой и понимала, что не оставила ему выбора.

– Значит, и меня следует наказать?

Она тут же заметила во взгляде горца неподдельное изумление, а потом Лахлан нерешительно посмотрел на нее сверху вниз.

– Благодарю тебя, – Флора протяжно вздохнула, – за то, что ты сделал. За то, что спас меня от смерти и… согрел меня.

На этот раз Лахлан не скрыл ухмылки.

– Можешь поверить, это не было мне в тягость. Хотя я не предполагал, что ты захочешь поблагодарить меня за это.

Флора опустила глаза. Она прекрасно поняла, что он хотел сказать, ведь их обнаженные тела долгое время плотно прижимались друг к другу.

– Я не помню всего в точности, – солгала она. – Но лучше пожертвовать своей скромностью, чем умереть.

В тот же миг пульс Флоры ускорился, а соски ее отвердели; она прекрасно знала, что он-то все отлично помнит. Достаточно было одного прикосновения, и ее твердости пришел конец.

Желание вспыхнуло в них обоих, и Лахлан заколебался, но потом решил не оказывать на Флору даже малейшего давления.

– Почему ты сбежала? Из-за меня?

– Да. Ты бы меня не отпустил.

– Я не мог позволить тебе уехать.

Их взгляды встретились, и на этот раз они молча сказали друг другу все, что думали.

– Почему? – спросила Флора, не смея надеяться.

С минуту Лахлан молча смотрел на нее, и она читала в его взгляде всю глубину чувства, которое он и не пытался скрыть.

– Стоит ли спрашивать? Я говорил, что хочу тебя.

– Но ты не сказал почему.

– Потому что… Потому что ты дорога мне, разве не ясно? – Лахлан дотронулся рукой до ее лица, нежно погладил по щеке. – Тебе пора бы это понять. – Он нежно провел большим пальцем по ее подбородку. – Я просто не мог потерять тебя.

Флора шагнула к нему, и их тела почти соприкоснулись. Ее тянуло в тепло его объятий, представлявшихся ей спасительным и желанным щитом.

– Ты и не потеряешь. Но я никогда не смирюсь с тем, что пришла к тебе узницей.

Наконец-то Лахлан все понял. Она не отвергает его, но протестует против заключения. Похитив ее, он не только лишил ее свободы, но и отнял право распоряжаться своей жизнью.

А это означало, что ему придется отпустить ее, хотя это сопряжено с большим риском. Теперь он молил Бога, чтобы это не стало катастрофой для всех, кого это могло касаться.

Сняв руки с плеч Флоры, Лахлан сделал шаг назад. Он не мог все ясно обдумать, пока она находилась так близко от него. Его пугал риск, и он глубоко вздохнул, молясь про себя, чтобы это решение не оказалось величайшей ошибкой его жизни.

– Хорошо. Ты можешь уехать.

Флора прикрыла рот рукой.

– Ты это серьезно? Я в самом деле больше не пленница?

– Мои люди пропустят тебя, обещаю.

Теперь наступила очередь Лахлана испытать потрясение, потому что внезапно Флора бросилась ему на шею и, крепко обхватив ее руками, изо всех сил прижалась к нему.

– О, благодарю тебя! Ты даже не знаешь, что это значит для меня.

Лахлан ответил печальной улыбкой:

– Нетрудно догадаться.

Неожиданно Флора разжала руки.