Золотая женщина - Татьяна Тронина Страница 35

– Как ее хоть звали-то, амазонку нашу?

– Алтынай. Алтынай в переводе значит – золото.

Егор отбросил лопату в сторону и вытащил из земли ржавую консервную банку.

– Блин, вот тебе и золото! – Он выругался и отбросил банку в сторону.

Никита снова взялся за металлоискатель.

– Слышь, Никитон, а что с золотом делать будешь? – Егор закурил, прислонившись спиной к дереву. – Ну, если мы найдем его, конечно…

– Не знаю. Что-нибудь придумаю. Главное – найти.

– Нет, главное – как потратить потом денежки, на которые мы это золото поменяем.

– А ты придумал?

Егор незамедлительно и с удовольствием принялся перечислять:

– Во-первых, куплю себе приличную тачку. Внедорожник! Квартиру куплю – надоело по чужим углам скитаться…

– А Варька?

– Не смеши… Никитон, у меня миллион таких Варек будет!

– Зря. Она неплохая.

– А мне не нужна неплохая, – усмехнулся Егор. – Мне надо что-нибудь погламурнее… Это ж дикость – Ивана Купалу какого-то отмечать!

Никита отставил металлоискатель в сторону, посмотрел Егору в глаза.

– Между прочим, на Ивана Купалу клады ищут! Может, стоит поклониться этому Ивану, чтоб и нам наконец повезло?..

– Это идея! – оживился Егор. – Да-да, надо отметить!

– «…погибла дева от рук своих и чужих, и велел погребсти ее Светозар вместе с золотом, кое за нее отцу обещал отдать, и изрек: всяк, покусившийся на покой ее, проклят буде… После того началась великая битва, и не осталось ни живых, ни мертвых, кто знал, где могила ее!»

– Проклят буде… – повторил Егор. – Ну, мы современные люди, в древние проклятия не верим. Экспроприируем экспроприированное! Откуда, ты думаешь, у Светозара было золото? Небось народ грабил только так! Знаем мы этих князей… Я, между прочим, Никитон, кухаркин сын. Я нищ и свободен от предрассудков. И мне нечего терять, кроме своих цепей!

– Балабол…

* * *

Вика стояла у кустов малины.

У лица вились мошки – мелкие, самые противные. Но она уже научилась не обращать внимания на подобную ерунду. А также привыкла есть ягоды прямо с куста…

Был уже вечер – солнце только-только село за горизонт, и теплый туман клубился в кустах и вокруг.

Вика сорвала очередную ягоду и положила ее в рот. Раздавила языком о нёбо, проглотила. Потом, не в силах остановиться, запихнула в рот сразу несколько ягод…

То ли вздох, то ли шорох раздался рядом.

Вика оглянулась, но никого рядом не обнаружила. На всякий случай спросила:

– Кто здесь?

Ей никто не ответил, но туман, словно живой, поплыл выше, прямо к лицу. И опять этот отчетливый звук…

– Кто здесь?.. – уже с тревогой повторила Вика. Обернулась и едва не вскрикнула – перед ней стоял Никита.

– Ой… Ты опять подкрадываешься! – рассердилась она. Потом сорвала ягоду, жадно сунула в рот. Не до церемоний, когда так вкусно.

– А ты у нас сладкоежка, оказывается… Не боишься, что живот заболит?

Вика легкомысленно отмахнулась:

– Всю жизнь боялась… А теперь как-то наплевать!

Никита нашел крупную, яркую ягоду, поднес ее к Викиному лицу. Она из его рук съела малину, потом щекой потерлась о его ладонь.

«Как он смотрит… Дурачок, но очень милый. Мы не сможем быть вместе. У нас с ним нет будущего. А если нет будущего – зачем? Зачем начинать, зачем смотреть друг другу в глаза, говорить пылкие глупости, волноваться, смущаться, ревновать, подозревать, надеяться… почему он так смотрит?»

Но она сама не могла оторвать от него глаз. «Странное дело: смотришь – и насмотреться не можешь. Словно растворяешься в человеке. А он растворяется в тебе…»

– Виктория. Вика… Вита. Вита на латыни – жизнь, – медленно произнес Никита. – Если захочет, конечно…

Вика усилием воли стряхнула с себя наваждение и насмешливо произнесла:

– Что это с тобой?

– Слушай, Витаминка… – не сразу ответил он. – Если бы у меня оказалось много, очень много денег… ты бы уехала со мной?

– Куда уехала? – вопрос о деньгах покоробил ее.

– Да куда угодно! – нетерпеливо воскликнул он. – Куда глаза глядят!

– Интересно… ты что, предложение мне делаешь, что ли? – удивилась Вика.

– Ну, вроде того… если ты такая серьезная и привыкла каждый шаг свой просчитывать, то я… Помнишь, ты про рай спрашивала, а я тебе не ответил? Так вот: мой рай – там, где ты. Я это недавно понял.

– Вообще-то я замужем.

Его лицо совершенно не изменилось, но в глазах будто свет потух.

– Что? А почему раньше не сказала?

– Только что вспомнила… – с неохотой призналась Вика. – И, кстати, нечего меня деньгами соблазнять – мой муж далеко не бедный человек.

– Черт… – пробормотал Никита. Он невольно попятился назад, уже не в силах скрывать свою досаду. Или это не досада, а боль прячется в глубине его зрачков?

– Никогда не вспоминай о черте, не то он и в самом деле придет! – весело сказала Вика. Поймала Никиту за рукав рубашки: – А вот теперь скажи, дорогой мой: кто из нас чересчур серьезно относится к жизни?

– Ты о чем?

– Разве на мне висят цепи? Или табличка, словно в музее, – «трогать запрещено!»? Или, может быть, я такая убогая, что ради денег могу пойти за кем угодно? Или остаться – тоже ради денег?.. Что ты обо мне думаешь, а?..

Еще минуту назад Вика убеждала себя в том, что у них с Никитой не может быть будущего, что нет смысла связываться с ним, но теперь вдруг у нее в голове все перевернулось. И это потому, что он сделал всего лишь один шаг назад!

– …не ты ли сам говорил – давай сначала попробуем, а потом…

– А потом решим – плохо это или хорошо, – закончил он фразу. Потом обнял Вику, прижал к себе. – Я тебя не узнаю, моя правильная леди!

– Сама себя не узнаю! – засмеялась она, обхватив его руками. – Только что, Никита, осознала – глупо думать о будущем!

– Почему глупо?

– А потому, что его, возможно, и не будет вовсе! – с мрачной радостью призналась Вика.

– Будет, Витаминка, будет! – Он засмеялся и стал целовать ее – в щеки, в лоб, куда попало. – Ты и я! Ты и я…

«Какой дурачок! Нет, определенно, у нас с ним нет будущего… – опять мелькнуло в голове у Вики. – Но как приятно делать глупости! О боже, кто бы знал, как приятно делать глупости…»

Они целовались у кустов малины до тех пор, пока снова не раздался этот то ли шорох, то ли вздох.