Ручей любви - Линда Ховард Страница 34

Он посмотрел на голубую чашу неба над головой и жгуче белое солнце.

— Если в ближайшее время не будет дождя, положение с водой может стать отчаянным. Ручьи на Бар Би почти высохли, и я думаю, что другие ранчо находятся в том же положении.

— Я не представляла себе, что дела так плохи, — сказала она, пристыженная тем, что не думала об этом. — Колодцы высыхают тоже?

— Пока нет, но могут.

Все владельцы ранчо, крупных и мелких, держали свои деньги в банке ее отца. Если бы они разорились, торговцы бы тоже потеряли деньга. Она всегда представляла себе банк неизменным и непоколебимым, но в одно мгновение поняла, что он зависел от платежеспособности людей, которые пользовались им, а та, в свою очередь, зависела от множества причин, даже от погоды. Казалось, что Проспер был защищен от нестабильности, но сможет ли он выжить, если засуха уничтожит ранчо? Люди разъедутся, магазины и склады закроют, и Проспер погибнет.

Все, что построили люди, было непрочным и зависело от природы или просто удачи, а выживание было не более чем случайностью.

Она посмотрела на солнце со страхом и беспокойством. Луис сожалел, что упомянул об угрозе засухи и этим встревожил ее. Он был фаталистом. Жизнь научила его принимать то, что нельзя было изменить.

Если бы засуха уничтожила Проспер, он бы скатал одеяло, оседлал лошадь, но перед отъездом предложил бы Оливии уехать с ним. Жизнь была слишком короткой, чтобы сожалеть о переменах. Он был бы счастлив, сидя с ней у костра, под звездным небом, и не имея крыши над головой.

Оливия же волновалась о людях, которых знала и которые могли пострадать от засухи. Ему захотелось прижать ее голову к своему плечу и оградить от всех тревог. Вместо этого он растянулся на земле и положил голову ей на колени, уютно устроившись на ее бедрах. Оливия задержала дыхание, почти подавленная ощущениями, нахлынувшими на нее. Но в то же время она чувствовала себя необыкновенно защищенной рядом с ним.

Она неуверенно прикоснулась к его влажным черным волосам и откинула их со лба, ври этом он блаженно вздохнул. Коснувшись его, она не увидела оснований для того, чтобы остановиться, и принялась водить кончиками пальцев по линиям его лица. Его глаза закрылась.

— Ты приятно пахнешь, — пробормотал он, поворачивая к ней лицо. Лежа головой на ее коленях, он ощущал теплый женский запах ее тела.

Оливия улыбнулась, подумав о своих духах, и обрадовалась, что они понравились ему. Она даже капнула немного на грудь, ощущая при этом вину. Что он сделает, подумала Оливия, если она нагнется так, что ее грудь окажется у его лица? Уткнется в нее носом в поисках тонкого, сладкого аромата? Но она не осмелилась сделать это и пожалела, что дамы всегда должны быть скромными и воспитанными, чтобы предоставлять мужчинам действовать первыми. Предполагалось, что дамы даже не думают о таких вещах!

Опустив взгляд, она увидела, как он с улыбкой наблюдает за ней, и поняла, что, задумавшись, глубоко вздохнула.

— Очень жарко, — быстро произнесла она, как бы оправдываясь.

— Да. Почему бы тебе не расстегнуть воротник и не закатать рукава?

Если она сделает это, подумала Оливия, ее безупречно отглаженная блузка будет окончательно измята. Но она все-таки решилась обнажить руки. Проигнорировав первую часть его предложения, она проворно расстегнула манжеты и завернула их несколько раз так, что ее локти обнажились.

— Хорошо, — сказал он и протянул руку к пуговицам у нее на шее.

Она замерла, и ее голубые глаза потемнели, когда его сильная, худая рука расстегивала по очереди маленькие пуговицы. Ворот распахнулся, и свежий воздух омыл ее разгоряченную кожу. Его рука скользнула ниже ключицы.

— Достаточно, — сказала она, стараясь казаться безразличной.

— Неужели? — Он не остановился, а расстегнул следующую, потом еще.

Теперь его рука лежала между ее грудями, щекоча их при каждом движении. В его взгляде сохранилась скрытая, сонная чувственность, а полные губы были слегка раскрыты, как бы в ожидании восхитительного угощения. Обнажились округлости ее грудей, потом кружевной край сорочки. Его пальцы медленно перемещались вниз к талии, оставляя за собой расстегнутую блузку. Она сидела совершенно неподвижно, даже не осмеливаясь глубоко дышать.

Он повернулся, медленно вытащил блузку из-под пояса и распахнул ее. Ее прекрасная грудь была покрыта только тонкой тканью сорочки, а соски отчетливо выступали под ней. Он легко провел по ним кончиком пальца, наслаждаясь их нежностью, а потом слегка поднял голову, чтобы плотно сомкнуть губы на одном из них.

Оливия закусила губу, ее глаза закрылись, когда она почувствовала, как его губы сжимали ее сосок. Его рот был горячим, и язык гладил ее круговыми движениями сквозь влажную ткань. Они сохраняли полное молчание. Легкий ветерок шевелил листву над головой, и насекомые лениво жужжали в разогретом воздухе. Он с полной невозмутимостью целовал ее груди, не прибегая к другим ласкам.

До Луиса она не представляла, что мужчине когда-нибудь захочется прикоснуться губами к ее груди. Она думала, что это делают только младенцы, и не знала, что такое материнское действие может быть столь эротичным с мужчиной. Тайное место между ее ногами трепетало в такт движениям его губ, и она беспомощно наклонилась вперед, чтобы ему было удобнее.

Сорочка Оливии была такой мокрой, что ее присутствие уже не имело значения. Более того, она стала раздражать кожу. Оливия неистово передернула плечами, и бретели упали с ее плеч.

— Не двигайся, — прошептал он.

— Нет… подожди. Сейчас, — она почти шептала, подняв руку для того, чтобы стянуть сорочку.

Она тихо застонала от острого наслаждения, которое вызвало ощущение его губ на ее обнаженном теле. Обняв его голову руками и прижав к себе, она задыхалась от охвативших ее тепла и желания.

Ее тело восторгалось ощущениями, которые были одновременно нежными и сильными. Когда он отстранился, она издала стон неудовольствия, но он заставил ее молчать, положив палец ей на губы.

— Это тебе понравится тоже. — Он стянул с себя рубашку, обнажая широкую мускулистую грудь с треугольником мягких, вьющихся черных волос.

Он положил свои руки на ее и провел ими по своей груди.

— Мне нравится, когда ты трогаешь меня. Я хочу чувствовать твои руки на моей обнаженной коже. Я чувствую то же, что чувствуешь ты, когда я касаюсь тебя.

Он убрал руки, но она не отпустила его. Ей очень нравилось ощущать его мускулистое тело под своими пальцами. Ее руки скользили по его ребрам и на минуту задержались там, забавляясь тем, как поднималась и опадала его грудь с каждым вдохом. Мышцы его живота были твердыми и плоскими, но кожа была гладкой, как шелк, что указывало на его ранимость. Снова прикоснувшись к его груди, она ощутила сильное, ровное биение сердца. Его плечи были широкими, гладкими и крепкими, и кожа на них блестела на солнце, как атлас. Он был прекрасен. Оливия бессознательно прикоснулась губами к нежной коже чуть ниже плеча, ощутив слабый солоноватый вкус пота. Луис содрогнулся, и его руки с силой сомкнулись на ее талии, привлекая ее к себе.