Зимний сад - Адель Эшуорт Страница 33

Следующим его визитом был визит к Пенелопе Бен-нингтон-Джонс. Дездемона, в отсутствие мужа жившая с матерью, была немного простужена, во всяком случае, так ему сказали. А вот Пенелопа с величайшей радостью приняла гостя. Томас уже дважды навещал эту даму, и она, хотя и была с ним любезна, держалась немного отчужденно. Впрочем, именно так ей и следовало себя вести: ведь он поселился в Уинтер-Гарден совсем недавно.

На сей раз Пенелопа была само радушие, и это вызывало подозрение. Томас зная, что хозяйка – женщина бесцеремонная и необыкновенно любопытная, и сегодня она вновь это подтвердила. Миссис Беннингтон-Джонс заставила гостя более двух часов рассказывать о себе – расспрашивала, откуда он, где воевал, где получил образование и зачем вызвал в Уинтер-Гарден француженку (естественно, они с Мадлен прекрасно знали свои роли и уже давно обсудили все вопросы, которые им, возможно, будут задавать). И все же миссис Беннингтон-Джонс удивила Томаса: к концу беседы у него сложилось впечатление, что хозяйка расспрашивала его не просто так, то есть не только по причине своего природного любопытства. «Вероятно, она начала собственное расследование», – мысленно усмехнулся Томас, покидая дом.

После этого он направился к леди Клер, и та, разумеется, не отказалась его принять. Сидя в гостиной и попивая чай, Томас вполуха слушал нескончаемую болтовню хозяйки – она рассказывала о первых годах своего замужества и о еще более ранних годах, когда за ней без устали ухаживали джентльмены со всей округи, привлеченные ее богатством и красотой. И, судя по всему, леди Клер не лгала. Глядя на нее, Томас думал: «Да, конечно же, в молодости она была поразительно хороша собой, но ее погубило пристрастие к опиуму. Возможно, сказалось и одиночество...» Он не жалел ее – достаточно было того, что она сама себя жалела.

Визит затянулся, но Томасу, как он ни старался, так и не удалось узнать ничего интересного. Казалось, что хозяйка намеренно избегает разговоров о бароне Ротбери и о его книгах. Как только гость затрагивал эту тему, леди Клер заговаривала о чем-нибудь другом. В конце концов Томас смирился, сказал себе, что леди Клер все равно ничего не знает, вернее, знает лишь одно: барон желает приобрести всю ее коллекцию и щедро платит за хорошие книги. Томас покидал леди Клер в твердой уверенности, что больше от нее ничего не узнает.

Было уже пять часов, когда он направился к своему коттеджу. Похолодало, и накрапывал дождь, но Томас не замечал ни дождя, ни холода. К сожалению, ему и в этот день не удалось узнать ничего нового, пожалуй, за исключением того, что они с Мадлен стали объектами самого пристального внимания, особенно раздражало неумеренное любопытство миссис Беннингтон-Джонс. Барон наверняка насторожился – в этом не могло быть сомнений.

Размышляя о расследовании, Томас ни на минуту не забывал о Мадлен – этой очаровательной и странной женщине. О ней он думал постоянно, думал с первого дня их встречи. Испытывает ли она к нему хоть какие-то чувства? На этот вопрос Томас не знал ответа.

И конечно же, его все больше беспокоило их с Мадлен совместное расследование. К счастью, она еще не догадывалась, что расследование слишком уж затягивается, но в конце концов догадается, ведь эта женщина очень неглупа. Догадается и задаст себе вопрос: чем он, ее напарник, занимается и что делает для того, чтобы расследование побыстрее завершилось? Более того, не исключено, что Мадлен наконец-то сообразит: в ее помощи нет никакой необходимости. И действительно, он мог бы обойтись и без нее, а барона Ротбери можно было бы арестовать уже несколько недель назад, предъявив ему неопровержимые улики (улики не составило бы труда собрать намного быстрее и совершенно другими методами). Но Томасу нужна была Мадлен. Большего желания, чем находиться с ней рядом, он еще никогда в жизни не испытывал и вряд ли когда-нибудь испытает. Это он решил вызвать ее в Уинтер-Гарден для выполнения задания, а когда Томас что-то задумывал, он добивался своей цели, и никто не мог его остановить, даже сэр Райли. Впрочем, сэр Райли не имел права голоса: ведь он был подчиненным Томаса, о чем Мадлен, разумеется, не догадывалась.

Конечно же, Мадлен уже поняла, что самый главный подозреваемый – барон Ротбери. А сам он понял это еще до ее приезда. Но ему хотелось побыть с ней подольше, и он пытался убедить себя: их длительное проживание под одной крышей не имеет ничего общего с его чувствами к этой женщине. Томас прекрасно понимал, что обманывает себя. Он специально взялся за это расследование, чтобы познакомиться с Мадлен и завоевать ее расположение. Правда, он не очень-то надеялся на успех, но все же решил попытаться... У него был один-единственный шанс, и он сказал себе, что постарается им воспользоваться.

Томас невольно улыбнулся. Он знал, что Мадлен страстно его желает, прошлым вечером окончательно в этом убедился. И она не подняла его на смех, когда он сегодня утром рискнул быть с ней предельно откровенным. Томас знал, что Мадлен не станет над ним смеяться, потому-то и решился на подобное признание. Только ей, только Мадлен он мог признаться, что уже давно не был близок с женщиной. Ей он доверял безгранично.

Когда Мадлен наконец-то приехала в Уинтер-Гарден, Томас попытался ей понравиться. Но даже в своих самых смелых мечтах он не мог представить, что она почувствует к нему физическое влечение и признается в этом. Томас прекрасно понимал, что Мадлен смущена своими чувствами к нему, и не собирался торопить события. Она должна была почувствовать страстное желание, такое страстное, какого еще никогда не испытывала. А как поступить дальше – решать ей.

Вдали показался знакомый коттедж, Томасу ужасно захотелось броситься к нему бегом: ведь там его ждала Мадлен. Когда несколько минут спустя он открыл переднюю дверь, его встретила Мадлен – очевидно, услышала, как он шел к двери. Томас повесил на вешалку плащ и внимательно посмотрел на нее. На ней было домашнее простенькое платье с белым накрахмаленным передником. Волосы она распустила и перехватила их лентой на затылке. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы у Томаса учащенно забилось сердце – никогда еще Мадлен не казалась ему такой милой и такой очаровательной. И при этом она, как всегда, была элегантна, сдержанна и преисполнена чувства собственного достоинства.

Взглянув на него с ласковой улыбкой, Мадлен сказала:

– Я уже успела приготовить ужин. У нас на столе свежий хлеб, жареная свинина с морковью под соусом и печеные яблоки. Видите ли, я не очень-то хорошо готовлю, особенно английские блюда, так что не могу дать никаких гарантий, что будет вкусно.

Томас усмехнулся и, шагнув к ней, сказал:

– Я умираю от голода, так что проглочу все, что вы мне предложите.

Мадлен окинула его критическим взглядом:

– Вы промокли насквозь. Может быть, вам сначала переодеться?

Томас покачал головой:

– Я голоден. – «И не хочу от тебя уходить», – добавил он мысленно. – Да... а почему вы сами готовите? Разве Бет сегодня не приходила?

Мадлен молчала. Томас пристально посмотрел на нее, и она, вспыхнув, отвернулась.