Ты меня бесишь - Алиса Евстигнеева Страница 33

В стенах родного ВУЗа я не была с момента выпуска, хотя знаю, что народ порой собирался. В первые годы чаще, а потом всё реже и реже. А может быть просто меня не звали, перестав присылать вежливые сообщения в социальных сетях. Я всегда была не особо свойской, теряясь в больших компаниях и не зная, что делать или говорить, чтобы вписаться. Поэтому всячески избегала больших неформальных сборищ, из года в год пропуская встречи с одногруппниками, пусть и была когда-то старостой. К тому же я выпускалась не со своим потоком, пропустив год учёбы из-за отъезда в Лондон, что окончательно разделило нас. Мне нравилось думать, что я не хожу туда, поскольку мне элементарно не до этого: дела, работа… И вся такая занятая я на все приглашения отписывалась лаконичным отказом. Но на самом деле у этого всего была совершенно иная подоплёка. Я боялась встречи с Евичем. Почти во всех моих сценариях, наша гипотетическая встреча заканчивалась его холодным взглядом и презрительной усмешкой, либо же вовсе тотальным игнором, где он просто проходил мимо, словно никогда в этом мире не было никаких "нас". Справиться с этим было выше моих сил. Поэтому выбирая между светлыми воспоминаниями и суровой реальностью, всегда выбирала память о прошлом.

Сегодня же всё было диаметрально противоположным. Начнём с того, что я изначально приняла официальное приглашение посетить сие мероприятие. Вообще-то я планировала остаться верной самой себе и в этом году, но нынешнее приглашение исходило лично от декана, настойчиво попросившего выступить с речью. Этот год был особенным, потому что встреча выпускников была приурочена к очередному юбилею факультета, и собирались не только отдельными компаниями, группами или потоками, но и огромной толпой выпускников последних десятилетий. Под торжество был снят банкетный зал, по иронии судьбы тот самый, где неделю назад презентовался Завьялов. Ну и самое главное заключалось в том, что ехала я сюда с одной единственной целью — найти Макара.

Вход был свободным, никаких строгих личностей у дверей со списками в руках не было. Наоборот, все улыбались, приветливо друг другу махали, лезли обниматься. Возле гардероба стояли столы для регистрации. И пока девочка-студентка старательно записывала мои данные в бланк, я жадно искала в её записях среди уже прибывших Макара. К моей глубокой печали, моё имя вписывалось на новый лист, где оно оказалось первым.

До начала торжественной части бродила среди людей, вежливо кивая и улыбаясь знакомым из прошлой жизни. Старалась быть спокойной и уверенной, не зная, куда деть руки. Пару раз со мной заговаривали, преимущественно педагоги, и мне вдруг стало грустно за то, что ж я за человек-то такой, который людей боится. На работе это как-то не замечалось: там были трудовые задачи, и я даже не задумывалась о том, что сделать, а что сказать. А тут… Шизанутая Сонечка внутри меня была уверена, что все знают, что она теперь феерически безработная. Доводы разума, конечно, шептали, что никому нет до меня никакого дела, и от этого вдруг тоже становилось обидно.

Вот и понимай после этого саму себя. Смотрят — плохо, не смотрят — ещё хуже. Но нет, глупо злиться на остальных, если сама столько лет от всех скрывалась.

В любом случае всё это отходило на задний фон, потому что страшнее всего было то, что Евича я нигде не видела. Отчаянно крутила головой по сторонам в надежде увидеть знакомую растрёпанную макушку. Время имело странный ход, тянулось как резиновое, никак не желая приближать ко мне приход Макара, при этом неминуемо утекало, лишая меня всякой веры в то, что он всё-таки придёт.

“В Питер поеду”, - упрямо подумала, понимая, что начинаю злиться на Макара за то, что вот так вот легко пропал со всех радаров. Да, я обидела его, но, блин, основания для сомнений у меня всё-таки были. И то, что он вот так легко свернул с намеченного пути заметно било по нервам.

— Как же ты меня бесишь, — шептала себе под нос, не зная, как ещё справиться с эмоциями. Люди всё-таки начинали на меня коситься, но дело тут было далеко не в том узнали меня или нет. Больно уж я походила на зомби, а то и на психически-больную, с выпученными глазами, бродящую средь толпы.