Мой властелин - Вирджиния Браун Страница 32

— Говорю тебе, это он, — нервно промолвила Дебора. Джудит нахмурилась. — Ястреб здесь, он в «Дабл-Ди». Господи, что же мне делать? — Дебора была в отчаянии.

Она сидела на краю постели в комнате для гостей, располагавшейся на втором этаже, и болтала ногами. Потом стала мерить шагами комнату.

— Ты уверена, что это был он? — спросила Джудит.

— Уверена ли я? — Дебора остановилась и повернулась к кузине: — Я не могла обознаться. Это Ястреб. Только волосы у него стали немного короче. Одежда на нем, как у любого стрелка с плохой репутацией, из тех, что я видела. Но это он. Это Ястреб.

— А как он представился?

— Зак Баннинг. Декстер нас познакомил.

Она нервно рассмеялась и прикрыла рот рукой.

— Ох, Джудит! Я во все глаза смотрела на него, а когда произнесла: «Ястреб!» — он спокойно ответил: «Нет, мэм. Зак. Зак Баннинг». Я думала, что упаду в обморок.

— А что Декстер? Кстати, вы уже называете друг друга по именам?

— Он настоял, но это не самое худшее. Я не люблю, когда меня публично смущают. Еще он сказал, что Баннинг — лучший стрелок из тех, что у него когда-либо были, и что нам ничто не грозит, когда он поблизости.

— Уму непостижимо! Откуда он взялся? Может, узнал, что ты здесь?

— Мне тоже это пришло в голову. Но он удивился, когда Декстер представил меня, как сеньору Веласкес. Может, это просто совпадение? Впрочем, не похоже.

— А Даймонд знает, что Ястреб… знает, кто он такой?

— Нет. Это исключено. Он говорил о нем, как о «чертовски хорошем стрелке» — не знаю, как это следует понимать. — Дебора вздрогнула. — Я буквально окаменела, когда Ястреб, то есть Зак, сказал, что рад был со мной познакомиться, и тут же ушел. Наверное, именно это он имел в виду, когда говорил о другом мире и другой жизни. Он стрелок, Джудит.

— Хочешь вернуться утром домой? — Джудит откинулась в постели. — Можно придумать какую-нибудь причину.

— Сама не знаю, что делать.

Джудит рассмеялась:

— Ты говорила так уверенно. Ну, хорошо. Обсудим это утром.

— Да. После того, как я высплюсь, окажется, что это всего лишь неприятный сон.

— Не надейся.

Дебора поморщилась:

— Ну, спасибо. Ты меня успокоила.

— Извини.

В это время в дверь постучали.

Девушки переглянулись.

— Я открою, — сказала Джудит. — Если это тот, кого мы не хотим видеть, отошлю его.

На пороге стояла тетушка Долорес, ее полное лицо было озабоченным и нахмуренным.

— Ты должна пойти со мной, Джудит. Дон Франсиско хочет с тобой поговорить.

— Со мной? — Джудит заколебалась. — О чем? Уже поздно, я собиралась лечь спать.

— Он сделал тебе предложение.

Джудит открыла рот и потрясенно посмотрела на кузину:

— Господи, ну и нравы у этого западного народа! Кто же это?

Тетушка Долорес нервно всплеснула руками.

— Это так ненормально, так импульсивно. У техасцев нет ни малейшего представления о приличиях, но этот человек очень настаивал, а дон Франсиско сказал, что ты поговоришь с ним сама.

Ее глаза округлились.

— Кажется, наш хозяин, таким образом, развлекается, но я просто потрясена!

Дебора рассмеялась:

— Что ж, Джудит, видимо, ты произвела на кого-то очень сильное впечатление.

— Наверное, на того старого подагрика без волос и бороды, — проворчала Джудит, надевая чулки и туфли. — Ну и повезло мне.

— Если я буду спать, когда ты вернешься, разбуди меня, — смеясь, сказала Дебора. — Я умираю от любопытства и хочу знать подробности.

— Какими бы мрачными они ни были, я тебе все расскажу.

Джудит поправила волосы и, помахав Деборе, последовала за тетушкой Долорес.

Дебора пересекла комнату, заперла дверь на ключ. Мгновение постояла и начала раздеваться. События этого вечера взволновали ее. Она нетерпеливо дергала застежки платья. Услышав, как рвется материал, вздохнула.

— Опять придется штопать, — простонала она.

Сняв платье, она натянула его на стул и принялась осматривать дыру. Дырка оказалась маленькой, и ее можно было легко починить. Она развязала завязки на талии, сняла юбки и повесила на крючок.

Оставшись в сорочке, панталонах и чулках, Дебора прошлепала к туалетному столику и начала вынимать из волос шпильки. Волосы рассыпались по плечам и спине. Она осторожно развязала атласные ленты.

Ее мысли были в таком же беспорядке, какой был сейчас в коробке со шпильками — это был сплошной клубок, который невозможно было разобрать. Ястреб. Зак. Здесь. После шести долгих мучительных месяцев, когда от него не было никаких известий — она не знала, жив он или мертв, ведь он мог попасть в плен к генералу Макензи во время смертельной схватки на равнинах Техаса и Нью-Мексико. И вдруг он появляется здесь. Никому и в голову не могло прийти, что опасный стрелок и команчи-полукровка — одно и то же лицо. Ястреб. Это было Сумасшествием. Это было дерзостью. Это было самоубийством.

— Господи! — воскликнула она, сжимая кулаки и уставившись на свое отражение в мутном зеркале. — И о чем только он думает!

— Наверное, о том, насколько забывчивы женщины, — услышала она низкий протяжный голос.

Она повернулась и увидела Ястреба, то есть Зака, стоявшего у открытого окна.

Первоначальная радость быстро сменилась смущением. Он не подошел к ней, стоял, засунув большой палец за пояс, на котором висел пистолет, нога была согнута в колене, он выглядел настороженным и опасным. Другой рукой он держался за раму над головой, ветер колыхал занавески и теребил его темные волосы.

Он выглядел таким родным и в то же время совсем чужим. И дело было не только в одежде — облегающих брюках, красной рубашке и кожаной жилетке. Нет, он носил эту другую одежду с легкостью. Она ему шла больше, чем набедренная повязка и гамаши. Перед Деборой стоял настоящий мужчина. Даже речь его стала менее высокопарной.

Взгляд тоже изменился. Стал настороженным, холодным, оценивающим. Эти глаза не прощали. Дебора вспомнила, что неодета, и содрогнулась.

Она скрестила руки на груди.

— Уходи отсюда!

— Я думал, ты мне обрадуешься. Но ошибся.

— Ястреб, если кто-нибудь узнает, что ты здесь, тебя пристрелят!

Он выпрямился и уронил руки.

— Ты заперла дверь. Кроме того, твой новый возлюбленный не станет подвергать твою репутацию такому риску. Он вытащил бы меня на задворки и там пристрелил, чтобы никто не видел.