Нежное притяжение за уши - Эльвира Барякина Страница 31

— Уролог! — заявила она ему с ненавистью. — Я все-е помню!

И попятившись в коридор, гостья начала поспешно застегивать пальто.

— Чего? — опешил Колька, но сразу притих, боясь ей помешать.

— Потаскун! — хрипела тетка. — Шарлатан!

— Мне холодно! — проговорила Нонна с закрытыми глазами и повернулась на другой бок.

А одевшаяся гостья взяла в руки сапоги и босиком удалилась в подъезд, продолжая ругаться. Колька с облегчением запер за ней дверь и бросился тормошить Нонну. Нужно было привести ее в чувство до прихода Машуни с Федорчуком.

Колька зачерпнул воды из-под крана и брызнул ей в лицо.

— Сука! — заявила сквозь сон Маевская.

— А ну вставай живо!

— Отстань!

— Это ты это называешь озарением, да? — не унимался Колька. — Вставай! А то… А то я тебя сейчас в вытрезвитель сдам!

* * *

Когда Иван с Машуней вошли в дверь, радостные и с влажными от дождя волосами, у Кольки защемило в груди. Он решительно не понимал, как они могли сочетаться друг с другом! От этого Машуня казалась завлеченной в сети, а Федорчук — злым, дурацким и лишенным обаяния.

Колька мысленно проклинал Нонну всеми имевшимися в его запасе плохими словами. По ее милости идея с любовным зельем провалилась, квартира провоняла другим зельем, а настроение было испорчено окончательно.

— Вы чего так долго? — спросил Колька, на самом деле радуясь, что они задержались и дали квартире хоть чуть-чуть проветриться.

— Все из-за нашего транспорта! — объяснила Машуня, скрыв, что минут двадцать они с Федорчуком процеловались в подъезде. — Вообще-то мы только на минуточку. Нам надо переговорить с Маевской.

— А чем это у вас здесь пахнет? — подозрительно принюхался Федорчук.

Колька схватился за сердце, враз представив, что сейчас его заподозрят в контрабанде наркотиков.

— У нас ничем не пахнет, — нервно проговорил он. — Вернее, пахнет, но это я обед готовил. По корейской кулинарной книге. Но в любом случае у меня еда подгорела, и я выкинул все в мусоропровод.

— Врет как сивый мерин! — утомленно застонала Нонна из комнаты. — Это он мне специально в сигареты конопли натолкал, и вот теперь я вся об-обжжжаханная!

С трудом выговорив последнее слово, Маевская триумфально посмотрела на вошедших сквозь открытую дверь.

Колька припал к стене и только открывал и закрывал рот, как рыба-вуалехвост. Но к его великому счастью ни Федорчук, ни Машуня не поверили клевете. Они только переглянулись и, сняв обувь, прошли в комнату.

Нонна лежала на диване и томно листала порнографический журнал. Из одежды на ней имелась только шелковая комбинация, весьма фривольно обрисовывающая ее пышные телеса.

— Капитан-исправник с супругой пожаловали! — провозгласила она, поглядывая на Машуню с Иваном поверх очков. — Ничего, что я не в смокинге?

Чтобы не видеть позорища, Колька отправился на кухню ставить чайник и распаковывать пачку печенья.

Из-за стенки доносился сладостный голос Нонны, пользующейся моментом:

— Иван Борисович, вы такой импозантный мужчина… Почему вы не пользуетесь косметикой «Грин Форест»?

Здасьте-здорово! Она опять взялась за свое распространительство! Колька сердито макал чайные пакетики в кружки и старался не обращать внимания на происходящее. Но его уши против воли все равно прислушивались.

— Чего? — крайне удивилась за Федорчука Машуня. — Зачем ему косметика? Он не женщина.

— Я вижу! — захохотала Нонна. — Только ведь у него все равно имеется крем для бритья, парфюм… Вы, Иван Борисович, какую фирму предпочитаете?

— Ну «Вагнер», — буркнул Федорчук.

— «Вагнер», дорогой мой, это косметика для грузчиков! А «Грин Форест», между прочим, работает на рынке вот уже тридцать семь лет. Это вам о чем-то говорит?

— А швейная машинка «Зингер» на рынке — сто пятьдесят лет! — заявил Колька, появляясь в дверях с подносом. — Ты бы им еще погадать предложила!

Нонна презрительно обмахнулась своей порнографией.

— Тебя не спрашивали!

Тем временем Федорчук оправился от изумления и перешел к делу.

— Нонна, нам сказали, что Стас передал тебе пять тысяч долларов, полученные им на финансирование его передачи. Это правда?

Маевская тут же посерьезнела. Откинув в сторону журнал, она села, спустив ноги на пол.

— Какой передачи? — Ее недоумение было совершенно естественным.

Машуня в двух словах объяснила ей ситуацию.

… - Поэтому, если ты не брала никаких денег, то Ковров врет, и все его оправдания гроша ломаного не стоят, — закончила она свой рассказ.

Маевская пожала плечом.

— Бред какой-то! Я ничего не брала!

Колька молчал, сощурив глаза, но в душе у него бушевала буря. Эта Маевская — просто воплощение наглости! Он готов был убить ее за сегодняшнее. И зелья не сделала, и на него наврала, дрянь такая! К тому же если бы дело касалось кого угодно, но не Стаса, он бы, может, и не стал вмешиваться…

— Ты что, Нонн, уже не помнишь?! — как можно более ядовито поинтересовался Колька. — Ты Стасу напрогнозировала, будто бы он получит деньги на свою передачу. Он не поверил, и вы поспорили, что если твои предсказания сбудутся, то он даст тебе заработать на этой сумме как рекламному агенту. И Стас отдал тебе все! Я сам видел: там целый пакетище денег был!

Его слова произвели надлежащий эффект. Тяжкое молчание длилось где-то минуту.

— Тебе известно, что за такие вещи можно опять сесть? — сурово спросил Федорчук, всем своим видом олицетворяя карающую длань закона. — Это ведь чистой воды мошенничество!

Маевская кривила губы и думала. А Колька, вздрагивающий всей кожей от снедавшего его тихого бешенства, все так же стоял со своим подносом, и чашки на нем слабо позвякивали.

— Нонн, ты знаешь, кто выдал Стасу эти деньги? — спросила Машуня, в которой с неимоверной силой клокотал охотничий азарт.

Нонна помотала головой, ни на кого не глядя.

— Не знаю.

Колька наконец поставил поднос на письменный стол и с видом народного трибуна напал на Маевскую.

— Нет, знаешь! — выкрикнул он, срываясь на высокие нотки. — Это твой Вовка Поленов, генеральный директор «Полет-банка»!

— Ни фига себе! — пораженно проговорила Машуня. — Наверное, он заплатил из своих личных денег, раз Кукин ничего об этом не знал.

— А наша Ноннка, вероятно, решила, что раз Стас умер, то это удобный случай, чтобы обокрасть его! — Бушуя, Колька почти вплотную подступил к Маевской. — И тебе не стыдно в конце-то концов?!

— Стыдно?! — Нонна вскочила с дивана, сжимая кулаки. — Тебе зарплату когда последний раз платили? Полтора месяца назад! А есть-то ты хочешь каждый день! И нечего меня упрекать, если я зарабатываю тебе же на булку с маслом!