Сюрприз для Биг Босса - Валентина Кострова Страница 31

Я не люблю находиться в доме без Богдана, мне кажется, что Ольга Петровна за мной следит и докладывает своей бывшей хозяйке. Не хочется давать Полине хоть какое-то преимущество перед Богданом. Его развод – это тема номер один, о которой я думает почти все свое свободное время. Сопли Веры на зубы меня не так тревожат, как вялотекущий процесс расторжение брака.

Мне до сих пор сложно понять, как Полина додумалась повесить на Коршунова чужого ребенка, а главное зачем. Ради фамилии? Так на дворе двадцать первый век и ребенком вне брака уже никого не удивишь. Многие рожают для себя.

Сдается мне, что Полина просто не хочет портить себе репутацию среди подруг. Ведь в глаза скажут одно, а за глаза осудят и презрительно будут отзываться. Иногда я начинаю понимать Полину головой, только мое сердце болезненно сжимается от одной только мысли, что мне придется уступить Коршунова.

Я грызу себя изнутри, пытаясь отвлечься, но мысли подобно назойливым мухам жужжать в голове. Даже капризы Веры меня не сбивают, а хочется не думать о будущем. Страх змейкой обвивает мое влюбленное сердце, нашептывая мне совсем неутешительные мысли. Например, Коршунов не сможет развестись со своей Полиной.

Что мне делать? Допускаю абсурдную мысль: жить шведской семьей. Правда, сама потом над собой смеюсь. Я, конечно, молодая и прогрессивно настроена, но не до такой степени, чтобы делить любимого мужчину с другой женщиной.

Возвращаемся домой после долгой прогулки вечером. Знаю, что Богдана дома нет. Он мне написал короткое смс, что задержится. Ольга Петровна в своей комнате. Последнее время в доме царит тяжелая атмосфера, каждый стремится укрыться и побыть наедине с собой. Я в спальне с Верой, Богдан в кабинете, а домработница на кухне или у себя.

Смотрю на спящую малышку. Если я ее сейчас разбужу, Веруська устроит скандал и вынесет мозг. Благоразумно ее лучше не будить, но тогда она будет не умыта и не накормлена. Вздыхаю. Слышу позади шаги. Оглядываюсь, мои губы против воли растягиваются в приветливую улыбку.

– Привет, – шепчу.

Богдан не отвечает. Он вплотную подходит ко мне, обнимает и жадно меня целует. Не скрывается. Не заботится о том, что нас может застукать Ольга Петровна. Мы ведь держим в тайне свои отношения.

Я зажмуриваюсь и отдаюсь полностью эмоциям. Поразительно, но за столь короткое время, что я знаю Коршунова, мне кажется, что роднее его у меня нет никого на свете. После Веры.

– Я соскучился, – тихо признается Богдан, отрываясь от меня с тяжелым вздохом.

Смотрит мне в глаза, мне становится стыдно за свои метания и сомнения, которые одолеваю непродолжительное время. Вот почему-то глядя сейчас на Коршунова, понимаю, он сделает все возможное, чтобы освободиться от оков своего брака, потерпевшего крах.

– Мы тоже, – прижимаюсь. – Я вот думаю, будить Веру или оставить ее уже спать в коляске, – мы вместе смотрим на спящую малышку. Если зажмурится, то можно на мгновение поверить, что мы семья. Самая настоящая семья.

– Оставь ее, – Богдан толкает коляску вперед, обняв меня за плечи.

Мы проходим в гостиную. Верхний свет не включаем, только настенные бра. Усаживаемся на диван, сидим рядом, жмемся друг к другу, молчим. Комфортно молчать с человеком, которые не заставляет чувствовать себя не в своей тарелке рядом с ним.

Богдан прижимается щекой к моей макушке, гладит мои плечи и явно думает о чем-то тяжелом. Я кусаю губы, сдерживаясь от вопросов, но мне так и подмывает спросить, как дела у него с разводом. Вздыхаю.

—Любопытно? – неожиданно спрашивает Коршунов, будто подслушивал мои мысли.

– Немного. Есть новости? – отстраняюсь, сразу же почувствовав, как мне холодно вне объятий Богдана. Голубые глаза устало на меня смотрят.

– Твоя сестра вернулась домой, – ошарашивает меня Коршунов.

Я теряю дар речи, потом хватаю мобильный, лежащий на журнальном столике, проверяю звонки и сообщения. От Лиды ни словечка.

– В Россию? Или в родной город?

– Моя служба безопасности получила информацию, что ее видели в аэропорту.

– Значит, она вернется домой, – глухо произношу.

Озираюсь по сторонам, словно раздумывая, с каких вещей начать сборы. В голове сумятица. Мало того, что Полина нарисовалась на горизонте со своими проблемами, теперь Лида. Мне до чертиков хочется, чтобы сестра пропала на полпути. Пусть автобус сломается, поезда встанут и не смогут отправиться. Не против если вдруг случится какой-то апокалипсис, который остановится мою сестрицу. Для меня она как астероид, который движется на Землю и готов ее уничтожить.

– Надь! – Богдан хватает меня за руку, притягивает к себе, но я упираюсь. – Надь! – хватает за плечи, слегка встряхивает. Я фокусируюсь взглядом на нем.

Почему он такой спокойный? Почему невозмутим? Почему не пытается выяснить, где Лида и не узнает, с какой целью она вернулась? Я не кстати вспоминаю фотографию сестры, Богдана и Полины. Потом записку с адресом Коршунова. Что если Лида, подумав в одиночестве, решила забрать Веру из детдома и наведаться к Богдану с корыстными целями?

– Почему ты не паникуешь? – хмурюсь, пытаюсь найти хоть намек на тревогу, но лицо Богдана безмятежно хоть и усталое.

– А есть причина для тревоги?

– Конечно!

– Какая?

– Лида может забрать у нас Веру!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Лида может забрать у нас Веру!

Теперь Богдан хмурится. Смотрит сначала на меня, потом переводит потяжелевший взгляд на коляску со спящей Верочкой. Все внутри меня звенит от напряжения, потому что я настолько привыкла малышку считать своей, что появление Лиды я рассматриваю, как угрозу для своего мирка. Полина была первым ударом, теперь вот сестра… Все не слава богу.

– Лида не отказывалась от ребенка?

– В нашем городе все на словах, – скриплю зубами. – Никто ничего не оформлял. Лида принесла малышку в детский дом и уехала, а мне потом позвонили и попросили Веру забрать. Я и забрала, потому что в моей голове не укладывался поступок сестры.

– Надя! – голубые глаза сердито меня прожигают. – Ты хоть понимаешь, что теперь будет?

– Что? – пищу.

– Лида приедет и заберет Веру, а ты ей ничего не скажешь. Нужно было все оформить.