Неистовые сердца - Джейн Энн Кренц Страница 31

Оливер поднял брови.

— Нет, не за это.

— Возможно, она была слишком молода для твоего отца. — И тут же сделала протестующий жест. — Нет, это тебя не касалось.

— Это объяснение, которое она тебе дала? — спросил Оливер.

Энни бросила на него встревоженный взгляд. В горле у нее пересохло от пришедшей в голову мысли.

— Оливер, может быть, в то время ты сам был влюблен в нее?

— Нет. — В его голосе прозвучало отвращение. — Энни, пожалуйста, перестань подвергать анализу мои отношения с Сибил. Это не имеет никакого отношения к тому, о чем мы говорим.

— А я думаю, имеет. — От облегчения, что он не испытывал к Сибил юношеской влюбленности, ярость Энни немного улеглась. — Мне кажется, это имеет самое непосредственное отношение к тому, о чем мы говорим. Скажи мне все-таки, За что ты ненавидишь ее.

Лицо Оливера оставалось непроницаемым.

— Я не ненавижу Сибил. Но я ей абсолютно не доверяю.

— Почему?

— Однажды, войдя в дом своего отца, я нашел Сибил в постели с одним из ее старых приятелей, — процедил Оливер сквозь зубы. — Я не доверяю ей, потому что убедился, что она способна на предательство. Ты получила ответ на свой вопрос?

Энни озадаченно моргнула глазами — странный гнев Оливера почти прорывался наружу. Она никогда не должна забывать, что в глубоком омуте его холодного самообладания скрываются очень беспокойные воды.

— Понимаю, — слабым голосом сказала она. — Думаю, это было большой душевной травмой для тебя, такого молодого человека. Конечно, ты тяжело пережил то, что обнаружил свою мачеху в постели с незнакомцем.

У Оливера чуть не вырвалось ругательство. Но он тут же овладел собой.

— Это не было для меня душевной травмой. Это было уроком на будущее. В тот день я узнал о Сибил все, что мне нужно было знать.

— Правда? — Энни с любопытством посмотрела на него. — Ты рассказал отцу?

— Нет.

— Почему, раз для тебя так важно, можно ли человеку доверять?

— Очень просто. Она была нужна детям, — холодно ответил Оливер. — Веришь или нет, Сибил достаточно хорошо обращалась с Вэлери и Хедер, И я также знал, что, если ее выгонят, Ричард и Натан никогда не будут знать своего отца. И я понимал, что папочка не будет лезть из шкуры вон, чтобы поддерживать отношения с сыновьями на расстоянии.

— Понимаю. Значит, ты позволил ей остаться ради своей семьи?

— Грубо говоря, да.

Энни с интересом взглянула на него.

— Что ты сказал Сибил в тот день?

Оливер пожал плечами.

— Я сказал ей, что если она хочет воспользоваться своей частью состояния Рейнов, то должна отныне забыть свои штучки.

— И с тех пор ты ее терроризируешь, не так ли?

Оливер нахмурился.

— Я не терроризирую ее.

— Ты именно это делаешь. Сибил считает, что ты ее ненавидишь.

— Ну, я не особенно от нее в восторге, — признал Оливер.

— Этот злосчастный инцидент, должно быть, имел место очень давно.

— Если быть точным, шестнадцать лет назад. А что?

— Бога ради, Оливер, люди меняются. Если ты хочешь улучшить свои отношения с Сибил, ты должен забыть прошлое.

Оливер в изумлении посмотрел на нее.

— Почему я должен хотеть улучшить свои отношения с Сибил? Нынешние меня вполне устраивают.

— Боже мой. Все тебя считают невероятно проницательным, но лично я думаю, что в некоторых отношениях ты просто тупой. — Энни перестала расхаживать по комнате и повернулась к нему лицом. — Для твоего сведения, Оливер, у тебя не очень хорошие отношения с мачехой.

— Для твоего сведения, Энни, мне нет до этого никакого дела. А теперь, о чем вы с ней говорили за ленчем?

Энни решительно остановилась.

— У меня, — четко и внятно сказала она, — нет абсолютно никакого намерения рассказывать тебе, что произошло во время моего ленча с Сибил.

Оливер согласно кивнул, как бы принимая ее ответ.

— Как тебе понравился Джонатан Грац? Ты думаешь, он действительно может на ней жениться?

Рот Энни раскрылся в изумлении.

— Откуда ты знаешь, что с нами был Джонатан Грац?

— Болт по моей просьбе отслеживает такие вещи, — легко ответил Оливер.

— Болт? — Энни услышала свой голос, который от гнева стал похожим на визг. — Ты получил Болту шпионить за мной?

— Он не шпионил, Энни. — Оливер сделал паузу. — Я попросил его понаблюдать за тобой, подозревая, что рано или поздно Сибил попытается поговорить с тобой наедине. Я хотел знать, будет ли она поливать меня грязью.

— Я просто не могу поверить. — Ошеломленная, Энни добралась до стула и опустилась на него. — За мной следили.

Оливер выглядел обеспокоенным.

— С тобой все в порядке, Энни? У тебя больной вид.

— Меня сейчас стошнит.

Он направился к ней.

— Давай я помогу тебе пройти в ванную комнату.

Она остановила его жестом руки.

— Не прикасайся, повторяю, не прикасайся ко мне.

Он остановился в полушаге от нее.

— Энни, если ты больна, мы должны обратиться в неотложную помощь.

— Я не больна. Не в том смысле, что ты думаешь. Не беспокойся, меня не стошнит на твой ковер. — Энни постукивала пальцами по ручке стула. Прищурив глаза, она посмотрела на Оливера. Она поняла, что он был на самом деле обеспокоен. — Ты должен меня простить, Оливер. У меня все в голове перепуталось. У тебя случайно нет брата-близнеца?

— Нет. — Он слегка улыбнулся.

— Этого я и боялась. Значит, мы должны обходиться тем, что у нас есть. — Энни встала на ноги, все еще кутаясь в его рубашку. — Мне кажется, я начинаю понимать истинную причину глобальной проблемы, с которой мы столкнулись, Оливер.

— Я рад, что хоть один из нас начинает это понимать.

Энни снова принялась ходить по комнате, ее мозг усиленно работал.

— Видимо, все эти годы тебя никогда не наказывали.

— Не совсем так.

Она бросила на него сокрушенный взгляд.

— Я выражаюсь фигурально. На самом деле ты правишь своей семьей так же, как своей финансовой империей. В глубине души ты старомодный феодальный помещик. И теперь ты думаешь, что можешь так же править своей женой.

— Энни, ты немного увлеклась.

Она развернулась и высокомерно погрозила ему пальцем.

— Твоя проблема еще более сложна, чем я вначале думала.