Пепел на ветру - Кэтлин Вудивисс Страница 30

Хотя она по-прежнему питала ненависть к северянам, по вине которых разразилась война, но теперь, когда они перестали быть для нее безликими фигурами в синих мундирах с блестящими пуговицами и превратились в мужчин и юношей, которые смеялись, шутили, стонали от боли и умирали — совсем так, как друзья, как любимые братья и ее отец, Элайна пыталась найти в себе остатки былой ненависти, но, несмотря на все старания, не испытывала ее.

Девушка рассеянно водила тряпкой по ручке кресла, стараясь разобраться в своих чувствах. Разумеется, мать и жена Бобби Джонсона будут безутешны. На ее глаза навернулись слезы, но, услышав шаги в коридоре, она быстро вытерла их.

— А, вот ты где! Зайди к доктору Бруксу, когда освободишься, — негромко произнес один из санитаров, заглянув в дверь.

Элайна в последний раз прошлась тряпкой по ручке кресла — ей уже пора было домой, но она не могла не выполнить просьбу доктора Брукса: он еще никогда не вызывал ее к себе.

Поднимаясь на третий этаж, она зябко поежилась и, чтобы избавиться от мучительного ощущения собственного предательства, заглянула в палату конфедератов, обменялась с ними парой слов и лишь затем направилась в кабинет Брукса. Когда она заглянула в дверь, пожилой врач, поспешно поднявшись, направился ей навстречу.

— Вам что-то нужно от меня, док? — спросила Элайна хрипловатым голосом.

Не отвечая, Брукс прошел мимо и плотно прикрыл дверь, а затем запер ее. Вернувшись, он взял Элайну за руку и подвел к стулу.

— Забудь обо всех этих фокусах, Элайна: мы здесь одни, и нас никто не услышит. Садись, детка, и чувствуй себя как дома.

Элайна подчинилась и некоторое время сидела молча, в недоумении поглядывая на хозяина кабинета. Несколько раз Брукс пытался заговорить, но не мог и с каждой попыткой все сильнее хмурил брови. Наконец он вытащил из стола лист бумаги и протянул его девушке.

— Мы нелегально получаем это каждую неделю.

Только присмотревшись внимательнее, Элайна поняла, что это список текущих потерь армии конфедератов. В груди возник холодок. Такие рапорты ей случалось видеть и раньше. Помедлив, она подняла голову и столкнулась с обеспокоенным взглядом доктора Брукса. Чтобы не дрожали губы, девушка крепче сжала их и принялась читать расположенные в алфавитном порядке фамилии, пока не дошла до буквы «М». Ведя пальцем по списку, она увидела то, чего так опасалась:

«Макгарен, Джейсон Р., капитан. Пропал без вести в ходе военных действий, предположительно погиб 4 октября 1863 г.».

Строчки поплыли перед ее глазами. Четвертого октября — почти месяц назад! Джейсон, Джейсон, старший брат, рослый, сильный, обожаемый Джейсон! Ей вспомнилось, как однажды Гевин, младший брат, подложил шипы ей под седло — именно Джейсон тогда стащил ее со спины брыкающейся лошади. Бедный Джейсон!

— Элайна! — Голос донесся до нее словно издалека. Она не сразу поняла, что доктор Брукс держит ее за руки. — Ты в порядке?

Элайна устало кивнула, смутно удивляясь, почему никак не может заплакать. Она высвободила руки и поспешно положила список на стол, словно боясь испачкаться. Ее лицо сморщилось, как от резкой боли.

— Не отчаивайся! — с сочувствием произнес Брукс. — Здесь сказано, что он пропал без вести, а не убит. Надейся на лучшее, детка.

— Какая разница… — всхлипнула Элайна. — Это одно и то же. Сначала человека считают пропавшим, а потом объявляют, что он похоронен в братской могиле…

На это Бруксу было нечего возразить: он и сам повидал немало подобных рапортов. Обычно их составляли сразу после сражений, подсчитав потери. Он скорбно покачал головой:

— Твой брат не хотел покидать нас, но он не мог поступить иначе. Воевать ушли все…

Неожиданно Элайна запрокинула голову, и слезы потоком хлынули из ее глаз. Боль обрушилась на нее с пугающей силой.

— Будь проклята война, будь прокляты сражения и убийства! Когда же это кончится? О, Джейсон, Джейсон! — Она уронила голову на руки и зарыдала еще сильнее.

Доктор вложил в ее руки платок и мягко похлопал по плечу.

— Всему свое время, девочка, — пробормотал он. — Когда мужчинам наскучит резня, войне придет конец, и тогда у нас появится выбор: мы сможем сами распоряжаться своей жизнью, делать то, что пожелаем. — Брукс подошел к Элайне и, бережно взяв ее за руку, отвел к кушетке.

Вскоре рыдания девушки утихли, и она провалилась в беспокойный тяжелый сон.

Когда Элайна вновь открыла глаза, за окном уже потемнело. Доктор Брукс склонился над ней:

— Ты готова отправиться домой, детка?

Потерев опухшие, покрасневшие глаза, Элайна устало кивнула.

— Я велю заложить экипаж и отвезу тебя.

— Спасибо, доктор, я поеду верхом на Тар. И потом, не забывайте, — она грустно улыбнулась, — оборванному мальчишке не место в экипаже.

Брукс тяжело вздохнул:

— Как хочешь… — Он выдержал паузу. — Такие люди, как ты, встречаются редко: мало кто из девушек сумел бы вынести столько горя и не лишиться присутствия духа. Но даже юноше небезопасно появляться в городе в такой поздний час.

— Я буду осторожна, — заверила его Элайна и, уже направляясь к двери, робко спросила: — А капитан Латимер еще здесь?

— Нет, он ушел еще днем. По-моему, майор Магрудер до сих пор злится на Коула за тот случай с Джонсоном и даже упрекнул его за то, что Бобби Джонсон умер.

— Но это же неправда! — воскликнула Элайна. — Во всем виноват сам Магрудер!

— Знаю, знаю. Но ему надо было на кого-нибудь свалить вину. — Брукс устало махнул рукой. — Уж и не знаю, чем все это кончится — когда я в последний раз виделся с капитаном, он собирался предпринять ответные действия.

Взобравшись на спину Тар, Элайна повернула кобылу к реке. Ей не хотелось возвращаться в дом Крэгхью: этим вечером Энгус и Лила собирались на политическое собрание, и у нее не было ни малейшего желания выслушивать ехидные замечания Роберты. В полном одиночестве она ехала вдоль берега; тихий плеск воды успокаивал ее. Сейчас Миссисипи казалась обманчиво-мирной, но Элайна знала: во время дождей река способна за ночь повернуть вспять или проложить новое русло.

Яркая луна, повисшая в небе среди облаков, отбрасывала дрожащие пятна света на поверхность воды. Спешившись, Элайна уселась на берегу, обхватив колени руками и положив на них подбородок. Она вглядывалась в темные громады судов северян, и ярость вновь закипала в ней, слезы жгли глаза.

— Предательница! — выпалила она, обращаясь к реке. — Это ты привела сюда янки! Неужели ты не знаешь, что такое честь и преданность?

Из речных глубин не донеслось ни звука. Неожиданно перед мысленным взором Элайны предстала длинная вереница людей в синих и серых мундирах; у некоторых из них не хватало рук, ног, глаз или даже половины лица. Полулюди, осколки войны!.. И этот кошмар творится в любом госпитале!