Кстати о любви - Марина Светлая Страница 3

- Здравствуйте! – симметрично включился главред. – Егор Лукин, журнал

«À propos». Я хотел бы обсудить эксклюзивное интервью мистера

Озерецкого.

- Мистер Озерецкий не дает интервью иностранным изданиям, - безапелляционно ответствовали ему. – Вам об этом сообщалось неоднократно. И переговоров по этому поводу мы не ведем.

- Интервью, которое мы предлагаем мистеру Озерецкому, пойдет на пользу его имиджу.

- С его имиджем и так все прекрасно. И то, что он имеет славянские корни, еще не значит, что он должен согласиться на любое предложение, если оно поступает с вашей стороны.

- Вы нас недооцениваете, - сдерживая недовольство, продолжал гнуть свое

Лукин.

- Даже если так… мистер Озерецкий не заинтересован в сотрудничестве. У него плотный график, и он не станет работать еще и для вашего продвижения. Пожалуйста, не звоните нам больше.

Гипнотизировать замолкнувшую трубку смысла не было, и потому Егор спросил кофе и бутерброды. В попытке смириться со свершившимся –

Лукина недвусмысленно отшили, глаза его наткнулись на новые свитки, весело блестевшие в шкафу, и, недолго думая, он открыл блог Русланы

Росохай, давно добавленный на экспресс-панель.

Первым загрузился баннер, гласивший буквально следующее: «Дом пушистой Росомахи. У меня не разуваются». Унылый зверек с когтями-саблями, как у известного киногероя, сидевший под крышей, угадывался на карандашном наброске рядом с подписью. Выглядело жутко мило… как для третьекурсницы, возомнившей себя великой блогершей.

Впрочем, картинкой долго любоваться не пришлось, потому что внимание тут же переключилось на открывшееся на главной странице навязчивое и раздражающее флэш-видео. Сама «великая блогерша» приветствовала с экрана своим низким голосом, который и теперь странно не вязался с ее внешностью – она действительно выглядела не старше третьекурсницы с дурацкими изумрудными прядями в светлых волосах и в футболке с черепом во всю грудь.

«Привет! – весело рявкнула обладательница его, Лукина, премии. – Я

Руслана Росохай по прозвищу Росомаха, и у меня действительно не разуваются. Падайте, где найдете свободное место. Единственное правило: не тащить то, что плохо лежит. Потому что лежит все как надо!

Чем заняться – и так найдете, а я погнала ваять дальше. И помните: это не я отражаю жизнь – это жизнь отражает меня!»

Ну а ниже располагались рубрики. И те самые каннибалы в виде ссылки на сайт, полностью им посвященный, включающий несколько фильмов, сотни пестрых, но впечатляющих фотографий и статьи, написанные, надо признать, довольно вкусным языком.

Мультимедийный проект «#Камень #Вода #Небо» и правда сделали круто, если подумать. Хотя самодеятельностью от него все же веяло. Росохай была бессистемна – возможно, в силу молодости, а возможно, потому что делала что-то подобное впервые, и некому оказалось подсказать. Но одно точно – энергия у нее била через край.

Несколько месяцев она ездила по Западной и Центральной Африке, забираясь в самые неожиданные дыры земли, и собирала фото- и видеоматериалы, из которых впоследствии и создавался проект. Ярко описанные истории о племенах современных каннибалов были лишь частью. Несомненно, самой запоминающейся. Видимо, на Росохай тоже произвело впечатление.

Зависнуть здесь можно было на несколько часов, позабыв и про бутерброды, и про время, что и произошло с Лукиным. Но время все же напомнило о себе звонком секретарши.

- Егор Андреевич, к вам Валерий Щербицкий приехал.

- Он завтра собирался, - хмыкнул Лукин в трубку. – Трезвый?

- Сейчас да.

Тая могла бы отметить еще два факта. Первый заключался в том, что если бы Щербицкий был пьян, то ввалился бы сразу, никто бы и пикнуть не успел. Так уже случалось. Второй же Валера сообщил сам, все-таки ввалившись, хотя и не так нахально:

- Все еще может измениться!

- Тогда ты не по адресу, - Лукин наблюдал за перемещениями приятеля по кабинету.

- Ну нормально же общались! – запротестовал Щербицкий. – Я рановато, да?

- Да самую малость, - Егор глянул на часы, - на двадцать три часа и четырнадцать минут.

Впрочем, писателям календарь – еще не показатель. А Валера Щербицкий считался писателем. И даже не в узком кругу своих друзей, а вполне себе среди издателей – и не только киевских. После презентации его первой книги в Нью-Йорке пару лет назад он имел полное право являться в любое время куда ему вздумается, открывая дверь ногой. Единственно за исключением кабинета Лукина. Тот жил по регламенту, не взирая на регалии, чем Щербицкого несколько обижал. В этот раз он тоже не преминул обидеться.

- То есть обсуждать мою рубрику мы сегодня не будем? – по-детски надув губы, спросил Валера.

- Будем обсуждать, - буркнул Егор. – Скажи спасибо одному юному дарованию.

- Спасибо! Ты чего такой смурной?

- Да неважно. Место дислокации определил?

- Ну у тебя же выпить нечего? А на трезвую я не… Нечего, да?

- Здесь не бар, - подтвердил Лукин.

- Тогда погнали в бар? – с надеждой предложил Валера.

Егор поднялся, подхватил со спинки кресла пиджак, сброшенный во время виртуального путешествия в Африку, и с видом древнеримского полководца-победителя направился к двери. Валера засеменил следом, на ходу комментируя:

- Вот за что я тебя, Лукин, люблю, так это за понятливость.

Впрочем, понимать тут было нечего. От Щербицкого отделаться трудно – проще соглашаться сразу. И все бы ничего, если бы не еще одно препятствие, выросшее у них на пути в виде госпожи Залужной, оказавшейся в самое неподходящее время в приемной. Внимательный взгляд ее темных глаз скользнул по супругу, потом – по его спутнику, а соображалка сработала моментальной оценкой ситуации.

- Егош, я умоляю, только не допоздна и не в зюзю! – предупредила Оля. –

Завтра твоя физиономия в утреннем шоу на «Апельсине».

- Обещаю: он не в зюзю! – приосанившись, торжественно объявил Валера.

Лукин хмыкнул – его взаимоотношения с алкоголем не носили тесного характера, и это было известно всем родным и близким, а также друзьям и знакомым. Бокал виски он умудрялся растягивать на треть вечера, если не на добрую половину, но при этом никогда не вел себя с высокомерным превосходством трезвого над подгулявшими. Все давно махнули рукой на его перевоспитание, но всегда приглашали на любые «мероприятия»: от систематических до спонтанных. Как сегодня.

- Ну, ну, - с поистине царской улыбкой ответила Залужная, - гуляйте, мальчики!

И с этими словами уступила им дорогу, чем они дружно воспользовались.

Едва скрывшись из виду законной половинки господина Лукина, Щербицкий не удержался и бросил: