Игрушка судьбы - Мэри Дехейм Страница 27

Морган нахмурилась:

– Так это королева послала за тобой?

– Я был уверен, что это розыгрыш, как вдруг застаю тебя сегодня утром с этим Ричардом Гриффином в лесу. Я вышел прогуляться, пока шла королевская охота, нашел лошадь без седока и понял, что произошел несчастный случай. Я успокоил животное и позволил ему отвезти меня к его хозяину. И встретился с тобой.

Морган сразу поняла, что произошло. Королева действительно послала за Шоном – это была награда Морган за флирт с королем. Но Морган ни словом не обмолвилась о планах Анны Болейн. Подошла к Шону и положила руки ему на плечи.

– Я так рада, что ты приехал, надеюсь, ты не расстроен тем, что оказался здесь?

Приобняв Морган, Шон ответил:

– По правде говоря, огорчений предостаточно. Во-первых, Акт о престолонаследии; теперь еще и Акт о супрематии, который делает Генриха главой английской церкви. Это дьявольская ересь.

Морган тщетно пыталась найти аргументы, которые могли бы остановить поток обвинений. Но Шон был прав, король действительно объявил себя вне юрисдикции папы. Генрих создал свою собственную церковь, независимую от римского престола.

– Но какое это имеет значение, если мы собираемся бежать в Ирландию и пожениться там?

– Это поставит нас вне закона. Сделает государственными преступниками. Но лишь в глазах короля – не папы, чье мнение, безусловно, важнее.

– Сэр Томас Мор тоже так думал и оказался в Тауэре.

– Да, и Фишер тоже.

Шон отбросил кисти и принялся стягивать через голову коричневый балахон художника.

– Пойдем, Морган, – сказал он, беря ее за руку, – бежим подальше от этого места. Здесь все безумцы.

Идя за ним по темному коридору, она игриво опросила:

– Такие же, как мы?

Он рассмеялся:

– Ага. Как мы.

На следующей неделе Морган и Шон планировали посетить основные лондонские достопримечательности, побродить в толпе, послушать городские сплетни. Но все время шел дождь, и пришлось отложить прогулки. Морган больше часа наблюдала, как Шон работает над портретом богатого горожанина. Они мало разговаривали, поскольку Шон не любил отвлекаться во время работы. Но, тем не менее, время от времени они перебрасывались парой слов относительно светотени, красок, выражения лица персонажа.

К. полудню Шон почти закончил портрет и решил посоветоваться с мастером Гольбейном. Морган отправилась в свою комнату. Сегодня ей не нужно было присутствовать у королевы, и она решила воспользоваться моментом, чтобы написать письмо домой. К удивлению Морган, на столе ее ждала записка от Мэдж Шелтон, в которой говорилось, что Мэдж переехала в другие апартаменты и отныне вместе с Морган будет жить Маргарет Говард, кузина Суррея. Маргарет была высокой стройной блондинкой с правильными чертами лица, но почти безмозглой. Мэдж и Маргарет нельзя было назвать идеальными компаньонками, но Маргарет по крайней мере была спокойной и тихой. Морган перечитала записку и уже собралась бросить ее и камин, как вдруг заметила еще несколько слов, второпях нацарапанных на обратной стороне листа. Разобрав каракули, Морган в ужасе опустилась на краешек кровати: Френсис Синклер был здесь, во дворце.

Морган все еще потрясенно сидела, комкая в руках записку, как вдруг раздался громкий стук в дверь. Настолько требовательный и бесцеремонный, что Морган сразу же решила, что это Френсис. Она решила не отвечать, но тут же подумала, что в таком случае он начнет искать ее повсюду.

– Ну? – заявил он вместо приветствия, заполнив собой весь дверной проем. – Вы не в восторге от моего прибытия, я вижу.

– Вы насквозь промокли, – заметила Морган, впуская его в комнату.

– Точно. Когда я узнал, что вы тут вместе со своим приятелем-художником, то сразу поспешил в парк.

Он снял плащ, встряхнул его, и брызги полетели во все стороны.

– Вы только что приехали? – Морган с неприязнью посмотрела на его грязные башмаки.

– Вчера вечером. Было слишком поздно для визита к вам. А сегодня все утро провел в седле. Я бы выпил чего-нибудь. Виски, если можно. Я не большой любитель пива.

Морган любезно предложила ему присесть у камина, а сама вышла в соседнюю комнату и вскоре вернулась с двумя бокалами и бутылкой виски, заботливо припасенной Мэдж для гостей. Себе налила красного вина и уселась в кресло напротив Френсиса.

– Вы становитесь все гостеприимнее, – заметил он, глотнув виски. – Перестали на меня кричать.

– Я вообще не уверена, что хочу с вами разговаривать, – возразила Морган. – А что касается гостеприимства, вы вполне отблагодарили за него, когда наши конюхи занимались вашей лошадью.

Френсис осушил бокал и протянул Морган.

– Еще, пожалуйста. Не такое противное пойло, как можно было ожидать от юга.

Чувствуя, как в ней закипает гнев, Морган стиснула бокал, наполнила его и рывком протянула Френсису, так что часть содержимого выплеснулась на его рукав. Он нахмурился, но принял бокал.

– Я вижу, вы не простили и не забыли, – протянул он, закинув ногу на ногу.

Морган даже подскочила от такой наглости.

– О! А это возможно? Вы вели себя как животное! Даже связали меня! – Она взглянула на свои запястья и словно вновь ощутила стянувшие их ремни.

– Некоторым девицам это нравится, – равнодушно заметил Френсис. – Это что-то вроде игры.

– Игры?! Поищите себе других партнеров для ваших забав, Френсис Синклер!

– Бога ради, я и не думал о вас в этом смысле! – Слова Френсиса прозвучали раздраженно и несколько грубовато. Он допил второй бокал виски, но следующего пока не просил. – Послушайте, я совершил ошибку, и вы это уже в состоянии понять. Но если нам предстоит быть соседями в Белфорде, не можем же мы всю оставшуюся жизнь ругаться по поводу того, мог я или не мог понять, что вы не Мэг и не Молли, или еще кто-нибудь, черт побери!

– Бесс, – пробормотала Морган, надувшись. Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не расплакаться, не желая доставить Френсису такое удовольствие.

– Ну Бесс. – Френсис встал. Он выглядел смущенным и разозленным одновременно. – Ну как? Забудем прошлое?

Неожиданно Морган поняла, что его слова о Белфорде выражали лишь его собственное мнение. Она-то не намерена была ни переезжать туда, ни вообще выходить замуж за его брата. Все, чего она хотела в настоящий момент, это избавиться от Френсиса Синклера, который выводил ее из себя.

Она постаралась собрать все свое достоинство и, гордо вскинув голову, посмотрела прямо в его мрачные глаза. Напрасно она рассчитывала на официальные извинения.

– Поскольку ничего изменить нельзя, я не желаю больше с вами разговаривать.