Роман с призраком - Барбара Вуд Страница 23
Роман с призраком - Барбара Вуд читать онлайн бесплатно
Он повернул голову и посмотрел на свою дочь. Улыбка не покидала его лица, а глаза оставались затуманенными.
— Она говорит, что ты не желаешь пройтись хотя бы ради них. Как же ты сможешь вернуться домой к маме, если не хочешь вставать?
Дедушка кивнул ей точно так же, как мне. Элси повернулась к сестре и пожала плечами.
— Наверно, он нас сегодня не слышит, правда?
— Как сказать, — уклончиво ответила сестра. — По-разному бывает. Больше всего мистер Таунсенд оживляется ближе к ночи, тогда он говорит без умолку, и мы не можем его успокоить.
На лице Элси появилась тревога.
— Скажите, он внятно говорит? Сестра, его можно понять?
— Ну, не могу точно сказать. Возможно, вы его понимаете, а я нет. Он беседует с людьми, которых здесь нет.
Я насторожилась и стала внимательно рассматривать медсестру. Это была седая пожилая женщина, ее правая щека подергивалась от нервного тика. Сестра говорила с тем же забавным ланкаширским акцентом.
— Вы знаете, с кем он разговаривает? — неожиданно спросила я.
Моя тетя представила меня:
— Это Андреа, моя племянница из Америки. Она дочь моей сестры. Узнав, что ее дедушка заболел, она тут же прилетела.
— Сестра, вы можете сказать, с кем он разговаривает?
— С кем точно, не знаю. Думаю, с кем угодно. Я ничего не могу понять.
— Он называл какие-нибудь имена?
— Андреа, — в разговор вмешалась Элси, — ну что ты пристала?
Я бросила на свою тетю полный нетерпения взгляд.
— Ничего, тетя Элси. Я подумала, что… он мог упомянуть имя моей матери. Может быть, он что-то сказал ей, думая, что она здесь. Я могла бы ей передать… — я беспомощно махнула рукой, — …ты понимаешь.
Казалось, мое невнятное бормотание не убедило тетю Элси, она лишь недоуменно пожала плечами и махнула рукой, как бы говоря: «Ну что за нелепые фантазии…»
— Женских имен не упоминалось, — вдруг сказала сестра. — Он ни разу не назвал ни одного женского имени. Вечером он разговаривает с каким-то мужчиной, не помню, впрочем, как он его называл.
— А он… — я с трудом сглотнула. — А вы разобрали хоть одно имя?
— Дайте вспомнить. Видите ли, он говорит все время. И больше всего о скачках. Понимаете, он думает, что делает ставки. Он заказывает пинту пива. Имена… дайте вспомнить.
Сестра потерла подергивавшуюся щеку. Я придвинулась к краю стула. Наконец она щелкнула пальцами и сказала:
— Да, вспомнила одно. Он произнес его как раз позавчера. Да, вспомнила, вчера тоже. Он разговаривал с кем-то по имени Виктор. Да, теперь точно вспомнила. Виктор.
Я опустилась на спинку стула.
— Виктор! — произнесла тетя Элси. — У дедушки не было знакомых с таким именем. Наверно, он сам его придумал!
— Конечно, — сказала сестра, собираясь уходить. — Думаю, он его придумал. Здесь все так делают. Выдумывают несуществующих посетителей.
Пока сестра шла среди рядов коек к своим пациентам, я смотрела ей вслед и думала: «Он тоже видел Виктора».
Интересно, о чем он с ним беседовал?
Тот вечер у газового обогревателя тянулся бесконечно. Мне не давали покоя откровения дня, и назревала некая кульминация, которой я страшилась. Мысль о платяном шкафе весь день не выходила из головы, несмотря на то что я хотела отмахнуться от нее, словно от лишней подробности причудливого, недосмотренного сна. Затем случай с бренди, вроде бы незначительный, напоминал, что я на мгновение преодолела грань времени. И наконец, новость о ночных беседах дедушки со своим отцом. Для меня она стала самой большой неожиданностью. Сидя перед газовым обогревателем и слушая размеренный стук бабушкиных вязальных спиц, я вспомнила слова тети Элси в машине, когда мы возвращались из больницы.
— Только представь, папа выдумал себе посетителя! Все равно что ребенок придумывает себе товарища по играм.
Я сидела, прижавшись лбом к холодному стеклу, моя голова стучала о него, пока машина тряслась по мощеной дороге.
— Тетя Элси, думаю, он ничего не выдумывает, — будто издалека услышала я собственный голос.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Думаю, дедушка воображает, что к нему приходит его отец.
— Его отец! — Красное, как яблоко, лицо Элси наморщилось. — Черт подери! Пожалуй, ты права. Разве не так звали отца папы? Виктор? Виктор Таунсенд? Да, теперь вспомнила. — Она сумела переместить свое грузное тело так, чтобы посмотреть на меня. — Андреа, но папа ведь не знал своего отца. Кажется, тот сбежал до его рождения.
Я лишь пожала плечами. Мои глаза не видели ни одного здания, мимо которого мы проезжали.
— Вероятно, он придумал его образ, чтобы можно было с ним разговаривать.
Хотя мое предположение успокоило тетю Элси, пораженную тем, что ее отец в эту пору жизни строит фантазии насчет собственного отца, меня оно не убедило. Если принять во внимание то, что случилось со мной за истекшие три дня, я не могла полностью отмахнуться от мысли, что дедушка каким-то образом действительно видел Виктора.
И это причиняло мне больше всего страданий. Было так легко в то утро на пустоши смеяться над своими «снами» и мелодрамой предыдущей ночи, так просто было все объяснить «одним из тех пустяков», которые обычно случаются, когда устаешь от долгого полета и оказываешься в незнакомом месте. Но сейчас это вызывало тревогу — ведь отнюдь не исключено, что я могла оказаться права и побывать в прошлом. А если я там не побывала, можно ли считать совпадением то обстоятельство, что мой дедушка случайно «встретил» Виктора Таунсенда в то же время, что и я?
Мы молча пили чай, ели лепешки и бутерброды с ветчиной, затем бабушка взялась за свое вязание, а я достала из чемодана почтовую бумагу, делая вид, будто собираюсь писать домой. Однако удалось сосредоточиться только на ощущении сгущающейся вокруг этого дома таинственности, и к девяти часам я совсем потеряла покой.
Меня волновал лишь один вопрос: Произойдет ли сегодня что-нибудь?
— Андреа, ты знаешь какие-нибудь хорошие истории? — вдруг спросила бабушка.
Я оторвала взгляд от почтовой бумаги.
— Что я знаю?
— Истории. Понимаешь, забавные истории. Шутки. — Она посмотрела на меня поверх очков. Ее руки продолжали вязать. — Ты знаешь хорошие шутки?
— Ну… видишь… Я так сразу не могу вспомнить…
— Знаешь, я не могу вспомнить шутку, которую мне рассказывали пять минут назад. — Она взглянула на свое вязание и, разговаривая, продолжала работать. Я старалась глядеть на нее с притворным интересом. — Твой дядя Уильям умел хорошо рассказывать истории еще с тех пор, как был мальчиком. Наверно, он унаследовал эту черту по моей линии. Должна сказать, что Таунсенды не отличаются большим чувством юмора. Пожалуй, нелегко смеяться, когда ты все время несчастлив.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии