Добродетельная леди - Элизабет Торнтон Страница 18

– Никакой слух не пройдет, – твердо сказал Рейвенсворт. – Харриет Уилсон больше леди, чем великое множество знакомых мне титулованных дам. Она никогда не опорочит невинную.

– Тебе лучше знать, старик, – был беззаботный ответ. – Но почему мисс Лэнгленд взбрело в голову пойти прогуляться? – Обращаясь к Рейвенсворту, Эйвери вопросительно поднял бровь. Его светлость промолчал. – Боже мой! – воскликнул Эйвери. – Это ведь не ты!

Рейвенсворт одним глотком осушил свой бокал бренди.

– Ты был прав, Эйвери, а я ошибался. Я устроил весь этот кошмар.

– Ну, никакого серьезного вреда не причинено, – успокаивающе произнес Эйвери. – Мы вернули ее целой и невредимой. Она оправится. На деревьях полно других цветов, а?

– Не тешь себя надеждой, Эйвери, – твердо ответил Рейвенсворт. – Я еще не отказался от этой дамы.

Эйвери прищурился.

– Ты не можешь говорить это серьезно!

– Конечно, я говорю серьезно! – услышал он яростный ответ.

– Рейвенсворт, ты совсем потерял разум? Как я тебе уже говорил, эта девушка слишком добродетельна для того, что ты задумал. Оставь ее в покое. Ты должен смириться с фактом, друг мой, что некоторые женщины лучше умрут, чем позволят скомпрометировать себя. Мисс Брайони Лэнгленд слишком... чиста для тебя, сибарита.

– Это все, что ты понял? – возразил Рейвенсворт, улыбаясь своим мыслям. – Ты не знаешь, что я задумал.

Виконт Эйвери затруднился что-либо ответить. Некоторое время спустя в его глазах появился испытующий блеск. •

– Возможно, она не согласится на твое предложение ни при каких обстоятельствах. И не исключено, что леди считает тебя не в ее вкусе.

Рейвенсворт был готов ответить, но передумал.

– Это был трудный день, – устало произнес он. – Не знаю, как ты, Эйвери, но я иду спать.

Они расстались на пороге, и Рейвенсворт быстро удалился. Хаф-Мун-стрит начиналась от Пиккадилли, всего пять минут пешком до его квартиры в Олбани-Хаусе. Холодный ветер освежил голову его светлости.

Он был убежден, что сердце дамы принадлежит ему, но завоевать ее, признавал он, – совсем другое дело. У нее такие твердые принципы. Он знал, что Брайони считает его, наследника герцогского титула, недостойным ее. Оригинальная мысль! Рейвенсворт уныло улыбнулся. Она ждет, что он исправится. Черт, но он не хочет изменяться! В конце концов, он человек чести – не какой-то беспринципный мерзавец, который просто хочет добиться ее.

Рейвенсворт влетел в Олбани, раздраженно пробормотал приветствие ночному портье, дремлющему на посту, и взлетел по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Денби бросил взгляд на хмурое чело хозяина и решил воздержаться от вопроса, оправдал ли вечер его ожидания. С величайшей осторожностью камердинер освободил его от одежды и предусмотрительно исчез раньше, чем Рейвенсворт заметил его присутствие.

Она попытается игнорировать его, подумал Рейвенсворт, набрасывая парчовый халат на усталое тело. Он не позволит этого, разумеется. Эйвери будет его пропуском на Хаф-Мун-стрит, и Брайони ничего не сможет с этим поделать. Ему придется преодолеть серьезные трудности. Как он сможет сделать ей предложение, если так старательно убеждал ее, что, учитывая его ранг, о браке с ней не может быть и речи? Она будет считать его еще большим лгуном. Надо будет действовать осторожно. Когда она станет его, он согласен быть терпимым к ее болезненной щепетильности. Господи, он так восхищается ею из-за этой самой щепетильности! Но он не позволит ничему столь ничтожному встать на пути к их счастью.

История с Харриет Уилсон беспокоила его. Брайони не должна продолжать это знакомство. Профессия Харриет, он знал, не будет значить для Брайони ничего. Леди проявила к ней доброту, и она не забудет этого. Но ее нужно защитить от ее собственной наивности. К счастью, было темно, когда он привез ее домой в карете, и он предусмотрительно приказал кучеру покружить по городу. Она никогда не найдет этот дом, а Харриет упомянула, что собирается в Париж со своим последним покровителем. Похоже, все складывается к лучшему.

Что за ночь она заставила его пережить, маленькая упрямица! Он больше суток не сомкнул глаз, и каждую минуту его терзали тревога, злость, боль и раскаяние. Он был готов задушить ее, как только найдет, и в то же время хотел заключить ее маленькое страстное тело в свои объятия и защитить. Он не мог допустить и мысли, что она может просто исчезнуть из его жизни. Она не сможет перечить ему в его решимости сделать ее своей женой.