Сердце ждет любви - Сюзанна Энок Страница 18

— Что? — Розамунда вскочила на ноги и побежала за братом. — Это ты-то не виноват, Джеймс? Даты виноват кругом! Я стараюсь спасти нашу семью от разорения, до которого ты ее довел!

Он отступил назад, выставив перед собой руки, чтобы не подпустить ее к себе.

— Не надо истерик, Роуз. Тебе уже двадцать. Мать всю зиму жаловалась, что ты все еще не замужем. А теперь я позаботился об этом. Ведь это мой долг, не так ли?

Господи, до чего же ей стал противен брат! Но что толку попусту болтать с ним? Этот глупец ничем не поможет. Выручить способен только один человек. И зовут его — Брэм Джонс.

* * *

— Это неудачная мысль, — проворчал Брэмуэлл, глядя на себя в зеркало.

— Милорд…

— В следующий раз, когда я соглашусь пообедать с Огастом и его потомством, Мостин, ты должен застрелить меня. Тебе ясно?

— Как стеклышко, милорд, — спокойно ответил слуга, как будто они обсуждали столовые приборы. Он продолжал стряхивать пылинки с плеч Брэма.

— А если я упомяну, что пригласил кого-то еще пообедать с нами, перезаряди пистолет и выстрели в меня еще раз.

— Да, милорд.

Обычно невозмутимый тон послушных ответов слуги возвращал Брэму свойственный ему циничный юмор. Однако в этот день он не мог избавиться от ощущения, что сделал глупость. Накануне он не только послал записку, принимая приглашение Огаста, но и сообщил ему, что придет с друзьями.

Друзья… Он пригласил этого щенка Джеймса только потому, что его сестре требовался сопровождающий. Все его мысли были о Розамунде. Единственное место, где ему бывало не по себе, так это в обществе собственной семьи. Ради всех чертей, он даже не знал, собирается ли герцог обедать с ними. А теперь еще Розамунда. У него вырвался стон. Господи! Левонзи знал о соглашении Абернети с Косгроувом.

— Идиот! — с яростью обругал он себя.

— Милорд? Брэм опомнился.

— Не ты, Мостин. Я.

— С вашего позволения, милорд, у вас очень нездоровый вид. Может быть, вам лучше сегодня остаться дома?

— Я убежден, дружище, что мне лучше остаться дома. — Он надел свою черную шляпу, натянул черные кожаные перчатки и положил в карман туго набитый кошелек. — Не жди меня, ложись спать.

Мостин кивнул:

— Тогда доброго вам вечера, милорд. Вряд ли пожелание этого чудака сбудется. По крайней мере погода была хорошая, и он подумал, что мог бы воспользоваться своим двухколесным экипажем или коляской. Но, на случай появления герцога, следовало приехать в карете. Массивная и черная, она требовала двух пар одинакового цвета лошадей. На ее дверцах, правда, не было фамильного герба. Вероятно, герб Джонсов существовал в виде татуировки на заднице Левонзи, но никто не нашел бы его где-либо в Лаури-Хаусе.

Он сел в карету, приказал кучеру ехать в Дэвис-Хаус. Слуга закрыл дверцу. Брэм нутром чувствовал, что в этот вечер ему предстояло оказаться в центре большого скандала. Обычно женщины предпочитали встречать его экипаж около дома, и он не выходил из кареты у парадного входа и не стучал в дверь, но, очевидно, имея дело с порядочной девушкой, необходимо было соблюдать приличия. Спустя несколько минут в холле Дэвис-Хауса Брэма встретил быстро сбежавший с лестницы виконт Лестер, и Брэм подавил вздох. Этот идиот, конечно, облачился во все черное, и они вместе походили на пару тех людей, которые носят гроб с покойником.

— Вы оба одеты так, будто собираетесь на похороны! — донесся с лестницы звучный женский голос. У него зашевелились волосы. Дыхание перехватывало, что с ним редко случалось. Брэм посмотрел наверх. Он видел Розамунду на вечере у Клактонов, в бальном наряде. И его заинтриговало, что сейчас она была одета совсем по-другому, и он предположил, что сегодня она одевалась специально для него. Рыжие волосы уложены в искусную прическу с локонами, свободно падавшими на уши и на лоб. На ней было желтое с фиолетовой отделкой платье, с пеной кружев на рукавах и шее, что-то скромное и одновременно волнующе.

— А вы, миледи, случайно, не в Букингемский дворец приглашены? — улыбнулся он, когда она подошла.

Это было невероятно. Ему приходилось сжимать пальцы, чтобы удержаться и не прикоснуться к ней. А ведь на вид в ней нет ничего примечательного. Неискушенная, бесхитростная девственница. Должно быть, возникло желание, вызванное запретным плодом. Сорвать его предстояло Косгроуву. Находясь с ним под одной крышей, она быстро утратит обаяние и женственность, превратится в существо, которое ни у кого бы не вызвало сексуального интереса.

Черт побери, а какое ему до всего этого дело? Но ведь он сам поставил себя в такое положение: каким-то образом оказался ее наставником, советчиком, другом семьи, благодетелем. Это было чистым абсурдом, настолько чуждым его натуре, что он не мог поверить самому себе.

— Сколько сегодня будет гостей? — спросила леди Розамунда, когда дворецкий помогал ей накинуть шаль.

— Только мы, — ответил Брэм и нахмурился: — Возможно, еще один. — Если только у герцога не найдется более важных дел, которых у него, надо полагать, всегда достаточно.

— Еще один? — повторила она.

В ее голосе слышалось беспокойство и напряжение. Брэм перевел взгляд с нее на Джеймса и предложил ей руку.

— Герцог Левонзи, может быть, — сказал он, спускаясь вместе с ней по ступеням к ожидавшей их карете. — Он присутствовал при заключении соглашения между вашим отцом и Косгроувом.

— Его светлость — один из близких друзей моего отца. От одного у поминания Левонзи его мог хватить апоплексический удар, но она слегка разжала пальцы, лежавшие на его руке. Значит, не встреча с герцогом беспокоила ее.

— Что-то случилось? — тихо спросил он, жестом предлагая Джеймсу первым сесть в карету.

— Ничего.

Он взял ее руку прежде, чем она успела отдернуть ее.

— Я не привык к сантиментам, — продолжал он. — Если вам нужна моя помощь, то я предлагаю вам говорить прямо и честно.

Она быстро заглянула ему в глаза, потом кивнула:

— Сегодня приезжал лорд Косгроув. Он поцеловал меня. Если это можно назвать поцелуем… Так, коснулся…

То, как она судорожно сжала пальцы, невольно испугало его.

— Каким образом? Она покраснела.

— Он… лизнул мои губы, — прошептала она так тихо, что он с трудом понял ее.

Лорд Лестер высунулся из кареты:

— Вы, двое, так и будете стоять тут и болтать всю ночь?

— Да, — коротко ответил Брэм.

— Но…

Чертов щенок!

— Заткнись и сядь, Джеймс!

С обиженным видом виконт отодвинулся в глубину кареты.

— Он прав, — сказала Розамунда, — нам следует…

— Косгроув прекрасно знает, как следует целовать женщину, — перебил он, притягивая ее к себе еще ближе, чтобы говорить как можно тише. — Он безошибочно определяет, что может привести в шок порядочную молодую леди. Этот негодяй пытался внушить вам страх, Розамунда.