Песнь Давида - Эми Хармон Страница 13

– Ты знал, что его назвали в честь японской говядины? – бахвалился Генри, подвигая к себе спрайт и делая щедрый глоток через трубочку.

– Да ладно! – рассмеялся я.

Я отошел от него, чтобы принять заказ у клиентов, сидевших чуть дальше, и поздоровался с Акселем, моим шведским партнером по спаррингам, который занял стул через один от Генри и сказал «так» – спасибо на шведском, – прежде чем осушить поставленное перед ним пиво.

– Шакил О’Нил и Коби Брайант не друзья, – серьезным тоном произнес Генри и настороженно попробовал претцель. Затем подавленно взглянул на свой уже пустой стакан.

– Нет? Почему? – поинтересовался я, наливая ему спрайта.

– Великаны не могут быть друзьями.

– Ты говоришь про Шака или Коби? Они оба достаточно крупные. – Я пытался сдержать смех, поскольку Генри явно принимал этот разговор близко к сердцу.

– Великанам не нравится, когда кто-то крупнее них.

– Ну, не знаю. Взгляни на меня и Акселя. Мы тоже оба крупные.

– И кто крупнее? – спросил Генри.

– Я! – твердо ответил я в тот же момент, как Аксель ударил себя кулаком по груди.

Генри многозначительно округлил глаза, словно я лишь подтвердил его точку зрения. Мы с Акселем раскатисто засмеялись, но парнишка даже не улыбнулся. Просто прильнул разбитыми губами к трубочке и пил свой спрайт, как будто умирал от жажды. Я подождал, пока Аксель переведет свое внимание на Сторми, которая остановилась пофлиртовать с ним, пока обслуживала столики.

– Генри? У тебя проблемы с великаном? – я коснулся своей губы и посмотрел на него.

– «Великаны» ^[6] были победителями Мировой серии в 2012-м, – тихо ответил он. – И в 2010-м. Они сейчас очень популярны.

Я не был до конца уверен, крылся ли какой-то подтекст в популярности «Джайентсов» или же Генри просто хотел сменить тему. Я попытался использовать другую тактику:

– Ты же знаешь историю о Давиде и Голиафе? Давид был мелким парнишкой, а Голиаф – громадным воином. В итоге Давид убил его при помощи обычной пращи и собственного меча Голиафа.

– Тебя зовут Давид, – заметил Генри, вновь переводя взгляд на телевизор.

– Да. Хочешь, чтобы я одолел великана для тебя?

– У «Великанов» большая скамья запасных.

Я прищурился. Генри сосредоточил все внимание на телевизоре. Говорить с ним все равно что говорить с Йодой. Или R2-D2.

Я вздохнул и подлил ему еще спрайта.

– Когда тебя настигнет все выпитое, туалет по правой стороне коридора.

Я не хотел расстраивать Амелию, но, когда она вышла проверить, забрала ли Робин Генри, прикрыв свою танцевальную «форму» футболкой и легинсами «Команды Тага», я отвел ее в сторону и еще раз настоятельно посоветовал привести Генри в тренажерный зал. Мальчишке не помешает научиться давать сдачи задирам – или великанам, если уж на то пошло.

На следующий день Амелия с Генри не пришли в зал. В субботу мне показалось, что я увидел их в окне, но, когда я снова посмотрел, их там не было. Я пожал плечами, решив, что Генри не так обрадовался идее Амелии, как она думала. Спустя пару минут я поднял голову и заметил, что они жмутся у боксерских груш. Амелия твердо держала Генри за руку, а он выглядел так, будто сбежит в любую секунду, как перепуганная собака-поводырь, и утащит бедную сестру за собой. Они привлекали внимание – Генри со своей прической безумного ученого, бегающим взглядом и дергаными движениями, и Амелия, которая стояла абсолютно неподвижно и смотрела в одну точку.

Я быстро прервал спарринг, сбегая от Акселя, который пытался порвать меня на кусочки, и скользнул между канатов, ограждавших ринг.

– Амелия! Генри! – позвал я, отмечая, как лицо Амелии сразу же расплылось в улыбке от облегчения – она была такой широкой, что отразилась в глазах, давая иллюзию искры жизни.

Генри начал пятиться, потянув сестру за собой.

– Эй, Генри! Постой, чувак, – я остановился в паре шагов от них и понизил голос. – Ты знал, что бой между Джеком Демпси и Джессом Уиллардом был первым, который передавали по радио?

Он замер и перестал дергать руками.

– Ты знаешь, в каком году это было, Генри?

– В 1919-м, – прошептал он. – А первый бой, транслирующийся по телевидению, был в 1931-м. Между Бенни Леонардом и Микки Уолкером.

– Я этого не знал.

Если честно, я и о бое Уилларда с Демпси узнал только потому, что вчера по Нетфликсу показывали документальный фильм о последнем. Спасибо господу за Нетфликс! Упоминание радио натолкнуло меня на мысли о Генри и спортивном репортаже, доносившемся из его комнаты.

– Хочешь рассказать мне что-нибудь еще?

– Давид «Таг» Таггерт, претендент на чемпиона в полутяжелом весе с послужным списком из восемнадцати побед, двух поражений и десятью нокаутов.

– Наводил на меня справки, а?

Уголки губ Генри дрогнули, и он смущенно отвернулся.

– Так и есть! Что еще ты накопал? Что все дамы меня обожают, что я самый красивый боец в любом весе, на всей планете?

На секунду его лицо сморщилось от недоумения, и я осознал, что он роется в памяти, пытаясь вспомнить подобные факты. Я рассмеялся.

– Шучу, приятель.

– Рост метр девяносто, вес девяносто семь килограммов, чаще всего сравнивают с Форрестом Гриффином и Майклом Биспингом? – голос Генри поднялся в конце; он явно хотел моего одобрения.

– Я очаровательнее Биспинга, и уши у меня получше, чем у Форреста. Но, вероятно, они оба могут надрать мне задницу.

– Амелия, он сказал «задница»! – изумленно прошептал Генри.

– Да, Генри, это нормально. Так разговаривают бойцы, – успокоила его она.

– А я могу говорить «задница»? – снова с любопытством прошептал он.

– Можешь, – вмешался я, – после того как научишься драться.

– Я не люблю драться, – попятился Генри.

– Все нормально, Генри. Есть куча разных видов борьбы. Я могу тебе показать, когда ты будешь готов. Некоторые приемы просто рассчитаны на то, чтобы ты мог защитить себя. А пока я познакомлю тебя со своей командой.

– «Командой Тага»? – в его голосе отчетливо слышалась радость.

– Верно. Нескольких не хватает, но большинство моих ребят сейчас здесь.

Генри уже познакомился с Акселем, моим шведским партнером по спаррингу, но Амелия вежливо пожала ему руку, и Аксель многозначительно посмотрел на меня над ее головой. Он определенно видел, как она танцевала. Майки, парень с накачанными руками и без левой ноги, улыбнулся Генри с Амелией и пожал им руки. Майки всегда вел себя как джентльмен в присутствии дам, но среди парней ругался как сапожник. Он потерял ногу в Ираке и теперь избавлялся от своих внутренних демонов в зале «Команды Тага». Он показал мне пару приемов в рукопашном бою, которым может научить только тот, кто действительно боролся за свою жизнь больше раз, чем можно сосчитать.