Calendar Girl. Долго и счастливо! - Одри Карлан Страница 11

– Не волнуйся обо мне. Лучше беспокойся о себе и докторе Любовь.

Я закатила глаза.

– Этот парень женат на супермодели!

– Ага, на супермодели. На вешалке. Уж поверь мне. – Он двинул бедрами, приподняв мои ягодицы руками, а потом взяв ладонями мои груди. – Когда он увидит эти изгибы – он вряд ли захочет довольствоваться диетическим фруктовым мороженым, когда у него есть возможность насладиться двойным сливочным пломбиром.

Я фыркнула ему в шею.

– Ты только что сравнил меня с десертом?

Он засмеялся и пробурчал:

– Ты на вкус как самый изысканный десерт. Не всем доступный, милая.

Я покачала головой и повернулась, беря сумочку.

– Будь хорошим мальчиком сегодня. Я буду скучать.

Я поцеловала его.

– Детка, я тоже буду скучать по тебе. Больше, чем ты думаешь.

Он помахал мне рукой, и я вышла из дома в ослепительное калифорнийское утро.

Лимузин уже ждал меня. Вообще я предпочитала ездить на Сьюзи – так было бы быстрее, но Уэс настоял на лимузине. И потом – я же была одета в сексуальную юбку-карандаш, а это делало невозможным поездку на мотоцикле.

Опустившись на черное мягкое кожаное сиденье лимузина, я вздохнула так тяжело, как будто задерживала дыхание несколько месяцев. Произнесенные Уэсом слова не давали мне покоя, словно запах дешевых духов, которые попадают на кожу, когда идешь по торговому центру.

«Детка, я буду скучать по тебе больше, чем ты думаешь».

Часть меня рвалась остаться дома с ним, проваляться с ним в постели целый день и всю ночь. Вот только ни одному из нас это не пошло бы на пользу и не помогло бы исцелиться. Как и Уэсу с его болью, мне тоже было с чем поработать в себе. Когда он просыпался от кошмара и находил успокоение в моем теле, а потом откатывался и засыпал – наступало мое время для тревог. Я не могла заснуть, безмолвно смотрела на него спящего как можно дольше, наслаждаясь фактом, что он дома, что он жив и здоров и что он мой. Что было не совсем правдой. Уэс был жив и здоров физически. Но его душа была похожа на швейцарский сыр.

За эту нашу совместную неделю я поняла, что ему нужна помощь и что только я могу вернуть его к жизни, давая ему то, в чем он нуждается. Этим вечером я собиралась поискать врачей. Возможно, позвонить его сестре, Джинанне, и посоветоваться с ней. Уэс вряд ли хотел бы, чтобы я разговаривала с его матерью о его кошмарах или о нежелании возвращаться к работе. Он не проявлял ровно никаких эмоций, когда разговор заходил о его когда-то самой большой страсти в жизни – о кино и киносценариях. Клэр начала бы слишком сильно беспокоиться и включила бы режим «турбо-мамочки» как будто ему было пять лет. Но Уэсу было тридцать – и ему не нужно было такое внимание в данный момент. Что ему было действительно нужно – так это найти самого себя во всем этом, понять, что у него на самом деле есть, оплакать то, что он потерял, и отыскать способ снова начать жить свою жизнь.

Я понимала, как сложно ему изменить свое отношение к работе и смириться с потерей многих членов его команды – некоторых убили прямо у него на глазах. Даже представить невозможно, как это подействовало на его психику. Уэсу нужно было несколько месяцев на восстановление. Денег у него было больше, чем он мог потратить, поэтому о столкновении с суровой реальностью речь не шла. Возможно, творческий отпуск после пережитой им травмы был весьма уместен и полезен для его души.

* * *

Элегантно одетая блондинка лет двадцати, стуча каблучками, вела меня через коридоры «Сенчури Продакшенс».

– Вам нужно приходить каждый будний день ровно к девяти часам, – она бросила взгляд на часы и скривилась.

О’кей, значит я опоздала на несколько минут. Парень у ворот отправил меня не в ту студию, поэтому я и появилась на несколько минут позже, хотя выехала с запасом в полчаса.

– Конечно. Теперь я знаю дорогу, так что буду приходить раньше.

Женщина, которая с гордостью представилась как Шенди, ассистент доктора Хоффмана, коротко кивнула и быстро зацокала каблучками дальше. В такт этому торопливому стуку ее высоченных каблуков колотилось и мое сердце. Я несколько месяцев была выброшена из этого водоворота и уже успела забыть, что в Голливуде все носятся со скоростью света. Нужно успевать поворачиваться, если хочешь удержаться на ногах.

– Грим и одежда вот тут, – Шенди показала на комнату с несколькими стульями, стоящими вдоль большого зеркала с круглыми светильниками, в свете которых особенно заметны каждая морщинка или прыщик на лице.

Я не очень-то стремилась сесть в это кресло. Пока я оглядывалась по сторонам, Шенди скользнула взглядом по моим юбке и блузке.

– Вы оделись в нужном стиле, хотя с волосами нужно немного поработать. Это же не дикарка-амазонка. Нам нужно будет собрать их назад, сделать мягкие локоны, что-то более элегантное и профессиональное. – Она тронула подбородок своим идеально наманикюренным светло-розовым ноготком указательного пальца. – Камера вас полюбит. Почти так же, как Дрю.

Она даже не старалась скрыть свое раздражение, когда повернулась и пошла дальше.

Мы подошли к двери, на которой внутри звезды было написано большими белыми буквами: «Дрю Хоффман». Шенди постучала в дверь.

– Входи, Шенди, – послышался сладкий, как мед, голос.

– Мисс Сандерс пришла. Ты говорил, что хочешь встретиться с ней перед тем, как она увидится со сценаристом.

Шенди стала внезапно совершенно другой – прямо на моих глазах она превратилась в другого человека. Она больше не хмурилась, расцвела широкой улыбкой, глаза ее не были презрительно полуприкрыты. Нет, теперь они были широко распахнуты и сияли. На щеках ее выступил легкий розовый румянец, пока она говорила с мужчиной, которого я пока не могла видеть.

– Да, да, дорогуша. Веди ее сюда.

Дорогуша?

Шенди отвела руку в сторону и дала мне войти.

Мужчина, который меня приветствовал, был абсолютно такой, какого я ожидала. Он был старше меня минимум лет на пятнадцать, но это нисколько не портило его. Черные волосы посеребрила седина на висках. Серые внимательные глаза, казалось, оценивают то, что он видит перед собой. Он выглядел гораздо массивнее, чем в телевизоре, но это, возможно, казалось потому, что там он часто был одет в скрывающую фигуру униформу. А сейчас на нем была только костюмная рубашка, восхитительно узкая в области талии, и пара слаксов, обтягивающих каждый изгиб его тела, все шесть футов роста – и теперь я могла понять, почему люди сходят с ума по этому хорошему доктору. Он был горячий. Прямой и простой.

– Потрясающе. – Он протянул мне руку. Я пожала ее, а он положил поверх моей ладони свою вторую. Рукопожатие двумя руками? Разве кто-то еще так делает?!

– Вы гораздо красивее, чем на фотографиях, – польстил мне он.

Я слегка склонила голову и пристально на него посмотрела.