Замужество и как с ним бороться - Оливия Лихтенштейн Страница 11

Ко мне, словно экзотическая птица, припорхала ПП и чмокнула воздух около моей щеки.

— Привет, дорогуша, познакомься с Брайаном, у него удивительно интересные отношения с собственным отцом, — прощебетала она.

Самое гадкое в профессии психотерапевта — то, что, с кем бы я ни познакомилась, всем хочется немедленно решить все свои психологические проблемы, словно я автомат, в который можно бросить монетку и получить результат. Во времена, когда Грег еще ходил со мной на вечеринки, мы частенько играли в нами же придуманную игру «Сколько можно было бы заработать на этой вечеринке». Большинство гостей подходили к нам, чтобы получить либо медицинский совет у Грега, либо психологический у меня. После первого раунда мы встречались в углу комнаты, подсчитывая результаты.

— У меня пятьсот гиней, — шептал Грег. — Видишь ту тетку? Она не может забеременеть и подозревает, что у ее мужа недостаточно активные сперматозоиды, а он отказывается проходить тест.

— Взгляни лучше на парня рядом с ней, — предлагала я. — Он весь кипит от злости, а все оттого, что его мамочка не готовила блинчики на завтрак, когда ему было пять лет.

Теперь, когда Грег стал избегать массовых скоплений людей, мне уже не так весело. Все равно приходится раздавать советы, вот только соревноваться уже не с кем. Я взяла себя в руки и повернулась к Брайану, стараясь сделать заинтересованное лицо, пока он рассказывал о том, как за все детство отец ни разу не сказал, что любит его.

Тем не менее прическа у него была симпатичная, в стиле Хью Гранта. Сексуальное воздержание и раздумья об измене образовали в моей голове опасный коктейль, а гормоны, похоже, снова оживились. К своему ужасу я почувствовала, как часть мозга, отвечающая за флирт, пробуждается после долгого сна.

— А потом, когда мне исполнилось шесть… — бубнил Брайан.

Я подавила зевок, поняв, что он собирается изложить мне историю своего психологического развития год за годом, не упуская ни малейшей детали, ни единого оскорбления. В таких обстоятельствах ни один мужчина, каким бы он ни был привлекательным, не удержит меня от бегства. Глянув через плечо Брайана, я заметила Рути, которая, видимо, только что пришла. Я отчаянно стала глазами подавать ей сигнал SOS. Она радостно помахала мне ручкой, изобразила, будто душит меня, и удалилась. Так она мстила мне за то, что я вообще заставила ее прийти.

— Он даже никогда не брал меня с собой в парк поиграть в футбол, — ныл Брайан.

За его левым плечом я заметила высокого мужчину с резко очерченными скулами.

— Кто это? — шепотом спросила я у ПП, только что присоединившейся к нашей компании. Скулы смотрели прямо на меня.

— О, это Иван, — ответила ПП.

— Хорош в постели?

— Нет, кажется. Насколько я знаю, он еще в советские времена женился на довольно страшной издательнице. Бекки, кажется.

— Хм-м… — протянула я и тайком взглянула на мужчину.

До сих пор все шло в соответствии с правилом Рути. Что со мной такое? Я чувствовала себя прямо как песик Тинтина Снежок, у которого в момент выбора за плечами возникали плохой черный песик и хороший белый. Черный песик склонял его к проказам, а белый всегда выбирал путь добродетели. Сегодня мой черный пес точно лаял громче. Не успев опомниться, я уже начала флиртовать с Иваном, посылая ему из-под накрашенных ресниц томные взгляды. Видимо, с флиртом дело обстоит точно так же, как с велосипедом, — раз научившись, уже никогда не забудешь. Спустя мгновение Иван подошел ко мне и вложил в мою руку визитку.

— Тут мой номер телефона, — сообщил он. — Меня зовут Иван. Позвоните мне. Я обычно так не поступаю, но кажется, что я просто обязан узнать вас поближе.

Мягко рассмеявшись, я протянула ему руку. (И почему обворожительный смех, в юности похожий на позвякивание льда в бокале, в зрелом возрасте напоминает карканье злобной ведьмы?)

— Можете звать меня Ваня, — предложил он. — А если мы подружимся, то и вовсе Ванька.

Я, не сдержавшись, хихикнула.

— Да-да, я знаю, для англичан это звучит смешно.

Я покраснела.

— Нет! — воскликнул вдруг он так пылко, что я подпрыгнула. — Я вам не доверяю. Вы мне не позвоните, так что дайте-ка лучше мне свой номер.

— А вам не кажется, что мне нужно сначала узнать вас получше? — кокетливо спросила я.

Он был родом из Санкт-Петербурга и выглядел точь-в-точь как граф из романа Толстого: высокий брюнет с чеканными скулами. При одном взгляде на него в голову сразу приходила русская степь. Мой любимый типаж. По крайней мере, до тех пор, пока я еще не вышла замуж.

— Понимаете, когда я уезжал, Советский Союз еще не распался. Я мечтал оттуда вырваться, и вот наконец это мне удалось. Все эти годы я жил словно птица в клетке, страстно махал крыльями и стремился в свободное небо… А потом приехал сюда. Тут нет никакой клетки, но внезапно я обнаружил, что больше не могу летать. Мне подрезали крылья.

— А я замужем, и у меня двое детей. Лео пятнадцать, а Китти двенадцать, — ляпнула я невпопад.

— Я тоже женат, — немного грустно улыбнулся он. — Но, знаете, иногда…

— Да. Знаю.

Я и правда знала. Иногда… Он был чертовски притягателен. В нем чувствовался какой-то легкий налет трагичности, возможно, последствия жестокости советского режима. Я уже почти не помнила, каково это: ощутить себя слабой и мягкой. Это забился ровный пульс сексуального влечения, головокружительное чувство, от которого я успела отвыкнуть за годы безгрешного брака. Что было в нем такого, что пробудило во мне желание чувствовать? Просто интерес мужчины к женщине? Или редкостная способность к пониманию, умение слушать и смотреть тебе в лицо? Я не могла отвести глаз от его рук. Руки пианиста или хирурга — с длинными пальцами, сильными и нежными. Он стоял наклонив голову, сложив свои восхитительные руки словно в молитве и сцепив пальцы, кроме указательных, которые прижал к губам, будто они были крошечной колоколенкой на церкви. Я представила, как эти руки гладят мое лицо, скользят по телу. Манжеты его рубашки слегка задрались, обнажив руки с черными волосами. Я задумалась, какие волосы растут у него на других частях тела, и мгновенно залилась краской — мы только познакомились, а я уже мысленно вижу его голым. У него были пухлые губы и пронзительные синие глаза. Черные волосы и синие глаза — мое любимое сочетание. Как у Грега. О господи.

Я дала ему свой номер. А как же иначе, особенно после истории про птицу с подрезанными крыльями? Внезапно мне захотелось уйти. От открывшихся возможностей у меня закружилась голова, и я испугалась. Подхватив куртку, я пробиралась к выходу, когда меня перехватила ПП, размахивая билетами прямо у меня перед лицом.

— Билеты на шоу Фру-Фру! Скоро станет самым модным во всем городе! — воскликнула она.

ПП — королева халявы. Уже в четырнадцать она умудрялась доставать бесплатные билеты на поп-концерты, даже если выступали The Who или Реджи [7](для нас — Элтон Джон). И даже теперь, став богатой и преуспевающей дамой, она обожала разнообразную халяву.