Медовый месяц - Ирина Лобановская Страница 10

— Так я не понял — ты согласна?.. — неуверенно спросил Володя.

— Конечно, — ответила Варя. — Ты боялся, что я откажусь?

— Да, — радостно признался он. — Очень… Почему-то мне казалось, что ты ни за что не согласишься…

— А почему?

Она вдруг подумала, что Володя давным-давно догадался о ее безразличии к нему… Но как он сейчас скажет ей об этом? И как он представляет себе ситуацию в целом?.. Какой мыслит их дальнейшую совместную жизнь?.. Или все-таки ей стоило отказаться?.. И стать неблагодарной свиньей… Это грех. А любовь?.. Ну при чем здесь любовь, когда она обязана Володе жизнью?.. А жизнь куда важнее любви… Так или не так?..

Варя затаила дыхание и замерла, ожидая ответа.

— Я некрасивый… — пробормотал Володя, всегда трезво и разумно оценивающий свои внешние данные.

Парень слегка лукавил. Основную причину возможного отказа он, конечно, усматривал в другом. Но зачем говорить правду, если она никому не нужна? Если в ней никто особо не нуждается? Любая истина будет звучать в полную силу при одном строго непременном условии — только когда ее ждут.

Варя его не любила… Он прекрасно понимал это. Но желание видеть ее своей женой от этого не становилось меньше. И, по-юношески радостно заблуждаясь, Володя не считал ее равнодушие серьезной причиной. Варя увидит его любовь, и все изменится. Обязательно. Тогда он не понимал, что ничто не в силах победить нас, кроме нашей собственной глупости…

Варя горько вздохнула. Какого ответа она ждала?.. Ну, в общем, совсем не такого… А впрочем, какая теперь разница…

«Сначала отрапортовать, а потом разобраться!»

Свадьбу сыграли осенью. После того как Варя поступила в свой драгоценный иняз. И молодые стали жить на Никольской, в профессорской квартире старого Гребениченко, под присмотром верной тети Нюры.

Ее помощь облегчала Варе жизнь. Даже просто развязывала руки и давала время для учебы. И Варенька целиком погрузилась в иностранные языки. Вечерами она упорно читала книги на английском и шведском и пробовала переводить.

Правда, Варя заскучала без своих котов и цветов, тоже совершенно заброшенных и никому не нужных в далеком Лефортове. И Володя предложил Варе перевезти всех оптом к ним на Никольскую. Варя обрадовалась и помчалась заказывать такси.

Водитель помогал бережно грузить в машину горшки с цветами и удивлялся:

— Ну надо же, сколько вырастили! Прямо оранжерея на дому! Вы ботаникой занимаетесь?

— Нет! — смеялась радостная Варя.

Коты и цветочки еще больше скрасили существование тети Нюры, и без них достаточно жестко заполненное ежеминутными заботами и хлопотами. Варя иногда пыталась ей помочь, но быстро остывала, забывала обо всем и вновь погружалась по уши в свои учебники.

Возвращаясь из института, Володя видел одно и то же: склонившаяся Варина светлая растрепанная голова над раскрытой книгой в четко очерченном настольной лампой желтом круге. На Вариных коленях блаженно мурлыкал очередной сытый и кайфующий пушистый котенок.

— А, это ты!.. — разочарованно, с плохо скрытой досадой каждый вечер однообразно встречала мужа Варенька, нехотя отрываясь от чтения.

— Ты ждала кого-нибудь другого? — однажды не выдержал Владимир.

Варя его боли не поняла.

— Зачиталась, прости, — вяло объяснила она. — Очень интересно… Ты ревнуешь меня к Диккенсу? Ну, понеслось!.. Глупо… Ты так не считаешь?

— Диккенс ни при чем. Просто ты слишком далека от меня… Была и осталась…

Варя удивилась:

— Далека? Тебе кажется… Я всегда здесь, с тобой…

Но это казалось лишь ей одной. Она была счастлива, занимаясь любимым и необходимым ей делом.

Насчет Варвары не обольщались даже рассеянный профессор Гном и преданная Гребениченко тетя Нюра.

— Хорошая женушка, трудолюбивая, — заметила она как-то, подавая Володе обед. — Только живет не здесь…

Володя промолчал. Оспаривать очевидность не стоило — все слишком откровенно.

Потом Варя объявила мужу о своей беременности.

— У нас кто-то родится, — сказала она с отсутствующим и равнодушным видом.

Володя затаился от счастья.

— Назовем Александром или Александрой, — спокойно продолжила жена.

— Как ты угадала? — обрадовался Владимир. — Я очень хотел назвать в честь папы…

Варя промолчала. По выражению ее лица Володя отлично понял, что ни о каком папе она не мечтала. О ком же тогда? Выяснять было смешно и глупо. Но неясное, аллергически зудящее подозрение осталось маленькой, не рассасывающейся опухолью в глубине души. Володя старался этот нарост лишний раз не теребить, хотя забыть о нем не сумел.

— С малышом помогу, — тотчас пообещала верная тетя Нюра. — Пускай Варвара спокойно свои языки разучивает! Ох, Володечка, умная у тебя жена! С такой прямо жить страшно.

Ее опасений Володя пока не разделял и был очень благодарен за готовность выручать молодую семью и дальше.

Позвонила тетя Женя, весело сообщила, что педиатра молодым Гребениченко искать не придется, и, как всегда, поинтересовалась здоровьем Вари.

— Все хорошо! — сказал будущий отец. — Даже отлично…

Он лгал. Варя действительно чувствовала себя неплохо, но ничего хорошего в их общей жизни не находилось. И не могло найтись. По определению.

Варя оставалась равнодушной ко всему, кроме иностранных языков. Кроме разговоров и воспоминаний о ее родной стране. Ради этого она даже стала иногда по выходным навещать родителей. Правда, отца никакая Швеция не волновала. Он пожимал плечами, говорил о ней без всякого интереса, старался поменять тему, обрывал дочку и крайне удивлялся, почему это вдруг ее потянуло на далекую, отделенную от нее веками родину. Поэтому визиты к маме и папе Паульсенам быстро прекратились, и Варя вновь засела за книги.

Володе порой казалось, что вот сейчас, сию минуту, Варя вместо того, чтобы хотя бы по обязанности ответить на его поцелуй, страстно пробормочет: «Швеция!» — и начнет ворковать на родном языке о красотах родной и любимой земли.

Чужие горизонты начали его раздражать и бесить. Варя ни на что не реагировала, читала свои книги и ждала ребенка. «Мумия», — злобно думал Володя.

Он решил посоветоваться с отцом. Профессор Гном выслушал сына внимательно, поглаживая бороду, но его предположение о внезапно проснувшемся голосе крови категорически отверг.

— Это действительно голос и зов крови, но скорее к живому и реальному человеку, а не к чужой, в сущности, стране, которой Варя никогда не видела, — мудро заметил отец.

— Хочешь сказать, она встретила кого-то?

— Человек каждый день встречает множество людей, — туманно отозвался профессор. — Великое множество… И не обращает на них ни малейшего внимания. Но бывает странное, необъяснимое стечение обстоятельств… Оно непредсказуемо и невычисляемо.