Маленькое красное платье: Вызов судьбе - Эля Лем

Этот день был похож на зеркало, внезапно ставшее прозрачным. Только она поняла это потом.

Утром сонная Нинка в любимой байковой ночнушке, еще не совсем проснувшаяся, пошатываясь, брела по привычному маршруту от своей комнаты до ванной. В полутемном коридоре навстречу ей вдруг выпрыгнуло из мрака существо, которое могло испугать кого угодно. Всклокоченный «ирокез», бесцветные губы, неживые, черные впадины глазниц на серо-зеленой плоской лепешке лица.

— Это я, Господи, — виновато пробормотала Нинка.

Она старательно обогнула трюмо в прихожей и нырнула в ванную. Здесь было тепло и уютно. Нинка глянула на себя теперь при ярком свете. Высунула язык, выкатила глаза, оскалила зубы, отжала пальцем нос — поросячьим пятачком, подтянула вверх подбородок, свела в одну линию брови, страшно перекосила скулы. То, что смотрело на нее сейчас из блестящей рамы, было до того непристойно и отвратительно, что хотелось немедленно прыгнуть за спасением куда-нибудь — хоть в белое безмолвие пустой ванны. Нинка отвернулась, помедлила несколько секунд, а потом, отпустив на волю свое лицо и разгладив его ладошками, удовлетворенно уставилась в зеркало:

— Ну! А я что говорю? Настоящая красавица!

Маленькие, какие-то сизые глаза неопределенного цвета, средней ширины лоб, космы спутавшихся за ночь белесых волос, ресницы-альбиносы, рот с опущенными уголками — ничто не говорило о небесной красоте их владелицы. Но по сравнению с двумя другими «ипостасями» ее всегдашнее лицо казалось сейчас Нинке очень милым и вполне обаятельным.

Честно говоря, то, что она проделывала перед зеркалом, было одним из ее эксклюзивных способов радоваться жизни. На самом деле она давно перестала париться по поводу своей внешности. Если чего-то не дано, то не дано. По крайней мере, она знает свою рыночную цену. Все в минусе.

…День продолжался, как всегда, правдиво отражая Нинкино незатейливое счастье. Как всегда, из нее сделали отбивную котлету в метро. Как всегда, отбивная, выйдя на поверхность, постаралась снова превратиться в Нинку — незаметную служащую маленького пункта видеопроката.

Вечером процесс повторился с точностью до наоборот. Служащая-котлета-Нинка.

…А вечером нагрянула Ирма. И привезла Нинке подарок из Франции — маленькое красное платье.

На языке модных женщин «маленькое черное платье» означает классическую дорогую вещь, придуманную когда-то Коко Шанель. Но Ирма, преподнеся Нинке красиво упакованный пакет, сказала, чеканя слова:

— Это! Полный! Улет! Маленькое красное платье. Знаешь, как ты будешь в нем смотреться?

Охушки! Она — в маленьком платье! Особенно если учесть, что ее размеры маленькими никак не назовешь.

Может, верная подруга подшутила над ней? А что, вполне в духе Ирмы — подарить шикарную вещь, совершенно не подходящую тебе ни по стилю, ни по размеру, ни вообще по чему.

С другой стороны, острая на язычок и гламурная Ирма никогда не позволяла себе подобных шуточек по отношению к Нинке. Но все когда-нибудь бывает в первый раз!

— Зачем маленькое? — обиделась Нинка. — Намекаешь, что мне пора бы сесть на диету?

— Ты, мать, совсем офигела? — Ирма даже растерялась. — «Маленькое платье» — это просто выражение такое, из которого слов не выкинешь. Кто из нас филолог? Устойчивый фразеологизм, поняла, тетеха?

Тетеха поняла и заметно устыдилась, услышав знакомое словосочетание — «устойчивый фразеологизм». За годы учебы в универе она не пропустила ни одной лекции. Всем известно, что в любом городе на филфаке собираются самые хорошенькие и модные девчонки — золотая молодежь. Нинка, неизвестно как попавшая в этот цветник, отдувалась за всех красоток, обеспечивая явку на самые непопулярные семинары. Но с тех пор прошло слишком много времени…

— И вот еще, аксессуар к платью… — Ирма тем временем, порывшись в сумочке, достала небольшую блестящую коробочку и бросила ее на диван.

— Пояс, что ли? — опешила Нинка. Такого обилия подарков она давно не видела.

— Вот уж не думала, что ты такая продвинутая — носить тоненькое трикотажное платье с поясом, — хихикнула Ирма, закуривая. — Или ты имела в виду пояс для чулок?

Нинка сотню раз просила ее не курить в комнате, а дымить в форточку на кухне, но тщетно. Ирма послушно уносилась на кухню, но тут же возвращалась, чтобы договорить очередную фразу или вспомнить смешной случай с поклонником. Почему-то с ее поклонниками всегда происходило что-то дурацкое, а вот с самой Ирмой — ни разу. В отличие от Нинки…

— Это клипсы, — выпуская клубы сероватого дыма, сообщила подруга. — Ты же не носишь серьги, вот я и купила тебе клипсы. Да открой коробку-то и примерь платье. Думаешь, что я тут торчу? Меня Виталик в машине ждет. Хочу посмотреть на обновки!

— Может, не надо?

— Ну, не надо так не надо, — подозрительно легко согласилась подруга. — Валентине отдам. Наденет это платье завтра…

Нинка, только что очень довольная тем, что устояла перед напором подруги, вдруг заволновалась. Воображение услужливо перенесло ее в завтрашний день. Там жена ее любимого, Валентина, прелестная блондинка с ярко-красными губами, одетая в красное коротенькое платьице, которое, конечно же, потрясающе обтягивает ее точеную фигурку, танцует с Антоном, грациозно переступая стройными ножками. В зале полно народу и танцующих пар достаточно, но отчего-то именно эти двое приковывают к себе все взгляды и вызывают даже некое смущение на лицах окружающих. Уж слишком интимным выглядит их танец, хотя внешне все прилично. Но так бывает — когда вокруг одной лишь пары возникает совершенно неповторимая, отдельная от других атмосфера интимности.

Присутствующие словно вязнут в ней, ощущают ее всеми пятью органами чувств, хотя, если присмотреться внимательнее, ничем эта пара от других не отличается. И девушка не самая красивая, и парень не оглаживает ее прилюдно ниже талии и не впивается ей в губы жадным поцелуем, затягивая ее язык в себя, словно пылесос… И танцуют они, как все вокруг, ни больше ни меньше. Не делают каких-то сложных па, не перекидывает он ее через руку, заставляя подметать пол волосами, не отбивает она каблучками чечетку, и не прыгает он вокруг нее по полу, задирая ноги выше головы, изображая старый добрый брейк-данс.

Но вот есть что-то этакое в их танце…

Нинка судорожно вздохнула и открыла глаза. Ирма, внимательно наблюдавшая за подругой, слегка улыбнулась.

— Хорошо, я примерю, — решилась Нинка, но тут раздался звонок в дверь.

На пороге стоял Виталик, последняя слабость Ирмы. Нинка всегда перед ним робела. Ну как не робеть, когда над тобой возвышается человек-гора, грубо говоря, орангутанг. Хотя в целом Виталик был, конечно, намного симпатичнее и приятнее обезьяны, а уж пахло от него просто замечательно.