Целься сразу в сердце - Андреа Лоренс

– Меня это не волнует, Стюарт. Я не позволю незнакомому человеку просто так забрать у меня дочь.

Адвокат Клэр Дуглас, Стюарт Юинг, похлопал ее по руке. Своим спокойствием и убедительностью, опровергавшими факт того, что в зале суда был настоящей акулой, он очень напоминал ей заботливого дедушку. Несмотря на то что она ему безгранично доверяла, где-то в глубине души ей было очень страшно.

– Мы что-нибудь придумаем, Клэр. Я лишь хочу, чтобы вы сохраняли спокойствие. Не позволяйте эмоциям взять верх.

Клэр нахмурилась. Держать эмоции под контролем – не совсем ее специальность. В течение последних двух лет чувства в ней бурлили и переливались через край. Ее жизнь с того момента, как она обнаружила, что ждет ребенка, превратилась в американские горки. После нескольких лет неудачных попыток забеременеть и лечения бесплодия. Это был их последний шанс и самый счастливый момент в ее жизни за последние два года.

Ее муж погиб в автомобильной катастрофе, когда она находилась на пятом месяце беременности, и горю не было предела. Особенную боль вызвала истина, выплывшая наружу сразу после этого. Рождение дочери являлось единственным поводом просыпаться по утрам. Маленькая девочка дала ей возможность радоваться и снова жить своей жизнью.

Но такого поворота событий она никак не ожидала. Ошибка, допущенная в клинике, где ей делали искусственное оплодотворение, изменила всю жизнь, сделав очень богатой, при этом одновременно угрожая стабильности ее маленькой семьи.

Сотрудник на стойке регистрации указал на двойные двери, которые вели в конференц-зал.

– Миссис Дуглас, мистер Юинг, они вас ждут.

Там Клэр предстояло познакомиться с человеком, который пытался забрать у нее ребенка, и адвокатом, нанятым им себе в помощь. Желудок резко скрутило.

– Нам пора, Клэр. – Стюарт встал. – Все будет хорошо, не переживайте. Вы не потеряете дочь.

Клэр кивнула, пытаясь казаться спокойной и уверенной, хотя этих чувств у нее и в помине не было. Никаких гарантий ей не дали.

Они прошли в комнату, где их ждал Эдмунд Хардинг. Он относился к той категории адвокатов, к услугам которых прибегают миллиардеры Манхэттена, иначе говоря, обладал высоким уровнем престижа и влияния, нередко позволявшим ему склонять судей на свою сторону.

В центре комнаты стоял большой прямоугольный стеклянный стол, разрезающий ее пополам, как лезвие, на ее сторону и сторону оппонентов. Взгляд Клэр упал на огромное окно от пола до потолка и мужчину, стоящего к ней спиной и смотрящего на Центральный парк. Она не могла разобрать черты его внешности. Она отметила только широкие плечи и узкую талию. Он был высок и излучал энергию, которую она немедленно уловила.

– А, вот и вы, миссис Дуглас, – донесся до нее чей-то голос. – Мистер Юинг, пожалуйста, присаживайтесь.

Клэр повернулась и увидела еще одного адвоката с большой стопкой документов в руках. Это был печально известный Эдмунд Хардинг. А мужчина у окна, значит, тот самый…

– Лука, мы готовы начать, – сказал Эдмунд.

Как только Клэр заняла свое место, человек у окна наконец повернулся, и у нее даже перехватило дыхание. Он будто сошел с флорентийского шедевра эпохи Возрождения. У него был квадратный подбородок и высокие скулы, которые казались вырезанными из мрамора. Темные брови придавали выразительности прищуренным глазам с морщинками в уголках.

Эти глаза на мгновение задержались на Клэр, но, видимо, их владелец счел ее слишком заурядной. Он подошел к столу и сел рядом со своим адвокатом. Это что, и есть отец ее ребенка?

Она отказывалась в это верить, тем не менее темные волосы и смуглый цвет лица дочери, конечно, достались ей не от Клэр.

– Прежде чем мы начнем, может быть, вам что-нибудь принести? Мой помощник в вашем распоряжении. Вода, кофе? – поинтересовался Эдмунд.

– Нет, спасибо, – тихо сказала Клэр.

– Кофе, черный, – потребовал отец девочки. Ни «спасибо», ни «пожалуйста». Он казался одним из тех людей, которые получали то, что хотели, причем по первому же требованию.

Правда, на этот раз никто перед ним прогибаться не собирался. Клэр не позволит этому человеку забрать у нее дочку. Он даже ни разу не видел Эву. Как после этого может требовать опеку над ней?

Помощник принес Луке чашку черного кофе и исчез так же быстро, как появился.

– Спасибо, что пришли сегодня, – начал Эдмунд. – Мы попросили встретиться с вами лично, поскольку нам показалось, что наши предыдущие сообщения не произвели на вас должного эффекта. Мистер Моретти очень серьезно относится к иску о присуждении совместной опеки.

Когда Клэр принесли уведомление о том, что некий незнакомец требует опеки над дочкой, она рвала и метала. При этом уже знала правду о том, что в клинике перепутали донора, и надеялась, что биологический отец малышки не заинтересуется Эвой. Однако потом быстро поняла, насколько ошибалась.

– Не думаете ли вы, что иск в суд был преждевременным шагом? – спросил Стюарт. – Истец даже не видел ребенка, хотя и думает, что вправе требовать совместную опеку.

– Он бы познакомился с девочкой еще месяц назад, если бы ваша клиентка вняла нашим просьбам. У нас не было иного выбора. Пришлось сделать шаг, на который миссис Дуглас не могла не обратить внимания.

Оба адвоката продолжали спорить. Клэр обнаружила, что ее внимание обращено на мужчину, сидящего напротив. Пока весь разговор вел его юрист, Лука Моретти откинулся на спинку стула и изучал Клэр. Его темно-карие глаза, казалось, прожигали ее насквозь. Она изо всех сил старалась не подавать виду, что это ее как-то беспокоит, не желая показаться слабой.

Вместо этого она вонзилась в него столь же пристальным взглядом. Его сходство с Эвой сразу бросилось в глаза. Когда дочь родилась, Клэр поразилась тому, как выглядит малышка с этой шапкой темных вьющихся волос. У Клэр волосы светлые, медового оттенка, у ее мужа Джеффа – светло-каштановые. Ни у одного из них не было ни оливковой кожи, ни ямочки на подбородке, в отличие у Эвы. Однако смущение и беспокойство исчезли в тот момент, когда она взглянула в серые глаза дочери. Она тут же влюбилась, и ее больше не интересовало то, как выглядит Эва, потому что девочка прекрасна. Может быть, у Джеффа в роду были испанцы или итальянцы, о которых он ей не рассказывал.

В голове ни разу не мелькнуло ни единого сомнения, пока спустя три месяца ей не позвонили из клиники, чтобы сообщить, что последний контейнер со спермой мужа подлежит уничтожению через три месяца. Незадолго до этого супруги решили не оплачивать пожизненное хранение, рассчитывая воспользоваться этим в течение года.

Звонок из клиники немало встревожил Клэр, ведь ей было известно о том, что последняя доза ушла на зачатие дочери. Она тут же связалась с администрацией, и вскоре выяснилось, что произошла ошибка, и вместо спермы ее мужа использовали материал другого клиента.