Странник с побережья - Глэдис Эллиман

Африканское небо окрасилось утренними сиренево-розовыми всполохами. Вечно безоблачное, вечно безмятежное, оно склонилось над древней страной, над уснувшей безбрежной пустыней. Самолет начал снижение. Внизу уже тянулась серая лента посадочной полосы. Изабелла поежилась под тонким пледом. Посадка — самая неприятная часть полета. Вот и сейчас ей было не по себе. Успокоилась Изабелла, только когда шасси самолета коснулось земли и машина уверенно побежала по взлетно-посадочной полосе аэропорта Хургады. Отсюда еще час до пункта назначения — Эль-Гуны, причудливого архипелага, состоящего из множества островков. Эдакая египетская Венеция, где каналы соединяются между собой легкими мостиками, напоминая итальянский пейзаж…

Отдохнуть в Эль-Гуне посоветовал ее жених — Оливер. Теперь, очевидно, уже бывший жених. Владелец турагентства, он обладал талантом заводить полезные связи среди зарубежных партнеров и представителей отелей. Здесь, в Хургаде, Изабеллу в зале прилета встретит один из близких друзей Оливера — Дэвид Блумингдейл, топ-менеджер египетской турфирмы. Дэвид не раз приезжал на переговоры в Лондон, и Оливер даже брал Изабеллу с собой на деловой ужин, плавно перешедший в дружескую вечеринку.

— Самолет приземлился минута в минуту! Высший пилотаж! — Улыбка озарила лицо Дэвида, спешащего навстречу Изабелле, едва та миновала паспортный контроль. Глаза его радостно блеснули из-под черных бровей.

— Добро пожаловать, Изабелла! Недавно мне звонил Оливер — беспокоится, как ты долетела. Мой друг, мой партнер…

Изабелла засмеялась и расцеловала Дэвида в обе щеки. Он взялся за ручку тележки, на которой разместились кофр с синтезатором, кожаный чехол ноутбука, дорожная сумка и небольшой чемоданчик Изабеллы. «Лендровер» ждал на стоянке перед зданием аэропорта. Дэвид галантно распахнул перед дамой дверцу, чуть придержал Изабеллу за локоть, помогая подняться на довольно высокую ступеньку.

Едва они отъехали, как заиграл «Венгерский танец» Брамса: мобильный телефон Изабеллы наконец-то зарегистрировался в сети. Она посмотрела на дисплей: высветился номер Оливера. Но ей совершенно не хотелось с ним разговаривать. Еще не остыла обида, еще кипело в глубине души раздражение от последней неприятной встречи.

В этом году Изабелла перешагнула тридцатилетний рубеж. И встретила юбилей во всеоружии. Кто-то сказал, что на четвертом десятке женщина вступает в пору расцвета, и в случае с Изабеллой это было чистой правдой. В ее лице появилась утонченность, которой недоставало в юные годы. Глаза стали ярче, взгляд — загадочным, кожа благодаря ежедневному уходу светилась. В движениях появилась некая вальяжность, присущая довольным жизнью, успешным и осознающим свою красоту женщинам, — такой стала Изабелла. Да, она притягивала взгляды мужчин. Да, ее окружали поклонники. Да, ее карьера состоялась, признание пришло, Изабелла постоянно находилась в центре внимания. А пять лет назад на ее горизонте появился особенно настойчивый поклонник.

…Оливер Босуэлл. Это имя женщины произносили с придыханием. Сказочно красив, сказочно умен, сказочно успешен, он считался самым завидным женихом среди акул туристического бизнеса! Начинал Оливер «с нуля», всего добился сам, и теперь его агентство имело филиалы в десятках городов. В Лондоне размещался головной офис. Как восхищалась им и ценила его Изабелла — за ум, решительность, основательность… Настоящие мужские качества!

Правда, Оливер не отличался щедростью. Он мог похвастаться скорее рачительностью, бережливостью, умением сохранять и приумножать. Изабелла ценила его и за это. Вначале ценила…

Отгремел праздник, который устраивал в ее честь жених. Тридцатилетие отмечалось изысканно, но не широко. Составляя список гостей, Изабелла расстаралась — хотелось повидать и подруг, с которыми не общалась после окончания колледжа, пригласить родственников, в том числе дальних, и коллег, и соседей. Внушительная цифра, которую она назвала Оливеру, вызвала у него приступ резкого недовольства. Изабелла сначала расстроилась, потом насторожилась. Вот лет пять назад, когда они только начали встречаться, ничего подобного за ним не наблюдалось. Неужели такой праздник для него непосильная трата, размышляла она, и решила поговорить с Оливером откровенно.

— Дорогая, очень нерационально, — вымученно улыбнувшись, начал жених. — Подумай сама: о чем вы будете разговаривать? Терпеть не могу эти многолюдные вечеринки с фейерверками. Хвастаться новыми нарядами? Машинами? «Денежными мешками», с которыми приедут твои так называемые подруги? Ты не находишь, что мы уже вышли из этого возраста? Ну, я понимаю, ближайшие родственники, члены семьи, ну пара продюсеров, от которых ты зависишь… Да! Еще их молоденькие девицы. Никуда не денешься. Но чтобы столько народу?

Если бы он сказал: а что, дорогая, если нам завалиться в какое-нибудь французское шато на выходные? Вдвоем! Развести камин, расстелить медвежью шкуру, поставить любимые записи, отключить мобильники? Чтобы только ты и я. Нам столько надо друг другу сказать, я так истосковался по тебе… Как ты на это смотришь?

Но Оливер этого не сказал. Впрочем, нелепо рассчитывать на внезапный приступ романтического настроения. Просто мелькнула шальная мысль. И растаяла… А была ли между ними любовь такая, какой ее понимала теперь Изабелла?

Начало их романа… Оба работали, оба делали карьеру. Изабелла после музыкального колледжа увлеклась написанием песен, «поймала волну» и, будучи талантливым мелодистом, быстро добилась успеха. Она сочиняла и музыку, и слова, иногда с кем-то в соавторстве, и все чаще становилась автором хитов, которые крутили по радио, по которым снимались клипы. Ее агент — вездесущая Стелла Макнамара — к сегодняшнему дню могла похвастаться, что среди их клиентов значатся и звезды первой величины. Попса? Да, но Изабелла не делала из этого драмы. Она обожала классику, неплохо играла на фортепиано, но, войдя в мир шоу-бизнеса, сумела полюбить его и искренне старалась вложить в свои песни подлинные чувства и эмоции, которые ее впечатлительная натура черпала повсюду. Самобытная северная природа Ирландии и африканская саванна, шум листвы и трели птиц, рокот водопада, золотистые рассветы и кровавые закаты, всполохи молний, первый снег, причудливый изгиб сосульки над окном, случайный восхищенный взгляд прохожего, первый утренний глоток обжигающего крепкого кофе, радуга над заливом — все это служило источником вдохновения, все могло стать поводом к тому, чтобы где-то в подсознании начала робко звучать новая мелодия… В такие моменты Изабелла буквально бросалась к синтезатору, торопясь записать музыкальную тему. Если вдохновение настигало ее в дороге, она тут же припарковывала автомобиль, вытаскивала из папки нотную тетрадь и начинала творить.

Изабелла находилась во власти своей всепоглощающей страсти — музыки. Очевидно, единственной страсти — пока — в ее жизни.

Потому что бурной любви — такой, чтоб забывать о времени и теряться в пространстве, — с Оливером, увы, не получилось. И мечта осталась мечтой…