Требуется соблазнитель - Мишель Селмер

— Теперь ты, Конвей, богат и знаменит, но мы-то помним, среди каких отбросов общества ты вырос. И всегда останешься таким, в какой костюм ни наряжайся.

В трубке раздались гудки, и Мэтт Конвей резко закрыл свой сотовый телефон.

Он недавно вернулся в свой родной город Чэпел, штат Мичиган, но уже успел понять, что его возвращение покоробило многих, и поэтому теплого приема не ожидал. Все же злые слова отозвались болью. Несмотря на все, чего он достиг, в глубине души Мэтт был, как и прежде, уязвимым ребенком.

Он пристегнул телефон к поясу, вытер платком вспотевший лоб и оглядел еще не отделанные внутренние помещения ресторана. Вдыхая аромат сосновых досок, Мэтт ощутил чувство удовлетворения.

В этом здании должен разместиться его новый ресторан, двадцатый по счету. Но этот ресторан имеет для Мэтта особое значение. Это символ.

Детство Мэтта прошло в нищете, а теперь он владеет огромными домами в трех странах. В юности он торговал разбитыми автомобилями, а теперь в его коллекции есть такие, от вида которых у любого знатока потекут слюнки.

Он всю жизнь работал, не покладая рук, и достиг почти всего, чего хотел. Так почему же ему не дает покоя странное чувство неудовлетворенности? Почему где-то глубоко внутри он все еще чувствует себя «отбросом общества», как было сказано по телефону неизвестным человеком? Почему его преследует ощущение, что главного в жизни он еще не достиг?

Мэтт был уверен, что получит ответ, как только откроет этот ресторан — если когда-нибудь стройка завершится. Ресторан планировалось открыть в День труда, до которого оставалось всего два месяца, а работы отставали от графика уже на три недели. Мэтт сильно переживал. Конечно, возможность неудачи существует всегда, но ни один ресторан не давался Мэтту с таким трудом.

Население Чэпела составляло всего-то тысяч десять. Эта часть штата отнюдь не славилась заведениями, где кипит ночная жизнь, и Мэтт надеялся, что сможет привлечь посетителей также и из окрестных городков. Иначе не пройдет и года, как ресторан придется закрыть.

Риск был велик, но Мэтт хотел рискнуть. Должен был рискнуть.

Кто-то окликнул его по имени. Мэтт повернулся на голос и затем расплылся в улыбке, увидев своего лучшего друга Тайлера Дугласа, стоявшего у открытой двери. Всего два шага, и Тайлер заключил Мэтта в медвежье объятие.

— Чертовски рад тебя видеть! Прошло, наверное, полгода, как мы расстались в Калифорнии?

— Да уж не меньше.

— Ну и как тебе у нас? Ведь ты не был дома… дай подумать… одиннадцать лет?

— Перемен много.

Но не так много, чтобы горожане забыли о том, каким обездоленным было детство Мэтта. А в Калифорнии, напротив, люди видели в Мэтте человека, у которого есть все, что только можно пожелать.

— Я должен был бы догадаться, что ты не сможешь наблюдать за стройкой издали, а явишься сам. Тайлер медленно повернулся к строящемуся зданию. — Рабочие уже много сделали.

— Спасибо, что следил за стройкой. И я никогда не смогу отблагодарить тебя и твоих родителей за то, что продали мне этот участок. Ведь он издавна принадлежал вашей семье. Лучшего места, чем это, я и представить себе не могу.

— Шутишь? Ты же почти член нашей семьи. — Тайлер прислонился к столбу, который должен был поддерживать стену, отделяющую обеденный зал от игрового. — Честно сказать, я здесь именно из-за этого. Хочу тебя попросить оказать нам небольшую услугу.

— Всегда рад, — ответил Мэтт без колебаний. — Только скажи.

— Ты должен соблазнить мою сестру.

Сердце Мэтта пропустило удар. А потом еще один. Соблазнять Эмили, сестру Тайлера, Мэтту хотелось меньше всего на свете.

— Ты смеешься надо мной?

Но Тайлер остался невозмутим.

— Я знаю, что ты с ней поссорился и из-за этого уехал в Калифорнию. Но не говори сразу «нет», а сперва выслушай меня.

«Поссорился» — очень мягкое слово для описания того, что произошло между Эмили и Мэттом. Точнее было бы сказать, что он разбил сердце девушки и покинул ее. Но дать ей надежду на восстановление отношений было бы нечестно. Эмили заслуживала большего, чем он был готов дать. Они поклялись оставаться друзьями, но их отношения уже не могли быть прежними после того, как они провели вдвоем ночь — одну-единственную ночь, которую невозможно забыть.

Да и сам он уже не может стать прежним.

Разумеется, вполне можно выслушать Тайлера, а потом сказать «нет». Скрестив руки на груди, Мэтт сел на доски.

— Говори.

— Нас беспокоит друг Эмили.

Ощущение, слишком похожее на ревность, скрутило Мэтту живот. Конечно, у Эмили должен быть друг. Она давно стала взрослой. Нельзя же надеяться, что она провела, все эти годы в неопределенности, не любя никого, кроме Мэтта?

Нет. Нельзя. Он и не надеялся.

— И что же вас беспокоит?

— Я знаю, она хочет выйти замуж и создать семью, но этот парень что-то не спешит делать ей предложение. Такие отношения ведут в тупик. Думаю, на самом деле и она несчастна, но еще не готова признаться себе в этом. Ее нужно лишь слегка встряхнуть, и она поймет ошибку, которую совершает. Вот ты и встряхнешь ее.

— Что я должен делать?

— Проводить время с Эмили. Доказать ей, насколько счастливее она могла бы быть без того типа. Мои родители и я пробовали говорить с ней об этом, но ты и сам знаешь, какой она может быть упрямой. Она останется с парнем просто из принципа — чтобы доказать нам, что мы ошибаемся.

— Тайлер, я не готов обзаводиться женой и детьми. Если она ищет это, то со мной не найдет, а лгать ей я не хочу.

— Я и не прошу тебя лгать. Во что бы то ни стало будь честен с нею.

— Но все равно не совсем ясно, как я буду ее соблазнять. Как далеко я могу зайти?

— Как потребуется.

Мэтт едва мог поверить, что Тайлер предлагает ему это сделать.

— Мы говорим об одной и той же Эмили? О твоей сестре-близняшке? О той, которую парни не приглашали погулять, так как боялись, что ты переломаешь им ноги?

— Ну, ты мог бы попробовать быть ей только другом.

А если дружбы не будет достаточно, как не было достаточно тогда? В тот год болезненный разрыв был неизбежен, но Мэтт не хотел снова наносить Эмили душевную рану. Он не мог смириться с мыслью, что она несчастна, но знал, что он не тот, кто может помочь.

В голосе Тайлера зазвучала тревога.

— Я еще не все сказал. У нас есть причины полагать, что этот парень замешан в чем-то незаконном. Они с Эмили работают вместе. Если его поймают, то ее могут обвинить в соучастии.