Мой граф де Бюсси - Светлана Дениженко

То, что понедельник – не самый лучший день в жизни и так понятно, но чтобы настолько…

Офис, вернее один из его кабинетов, замер в ожидании. Коллеги с любопытством и трепетом, надо признаться – не напрасно, уставились на меня, прислушиваясь к происходящему. Я же – Екатерина Шнуркова, младший менеджер отдела аналитики (великовозрастная девица, аж двадцати двух лет отроду), уже минут десять ползала под столами сослуживцев в поиске моего ненаглядного Рокфора.

Надо сказать, он всегда был довольно-таки послушным крысом и спокойно сидел в моей сумке, ни на кого не нападая, если к нему не лезли. Пару раз, правда, кусал воров, посягнувших на мой кошелек, которого у меня никогда не имелось. Деньги я привыкла носить на себе – в брюках, поскольку почти всегда ходила в них. Но карманникам все равно, в какую сумку лезть, а Роки – сторож хоть куда. Во всяком случае, за документы я могла не опасаться. Вряд ли кто осмелится их утащить из-под носа моего крыса.

Брюк у меня – великое множество, но самые популярные из всех – это джинсы и коротенькие летние «полумерки», как я их называю. Штанишки собственного пошива, средней длины, что-то между шортами и обычными шароварами – широкие «завертыши» чуть выше колен. И обязательный в них атрибут – множество явных и потайных кармашков. Брюки я люблю!

Сегодня же, как назло, вырядилась в юбку, впервые за пол-лета, поскольку жара стояла невыносимая – 35 градусов в тени. Поэтому на мне красовался светло-бежевый топ, а в дополнение к нему – синяя джинсовая юбчонка (длиной около тридцати сантиметров). И хотя в офис так ходить не положено, и если честно, то для меня очень даже непривычно, но я все списала на жару и решила, что раз в год – можно. Тем более, что моя фигура позволяла носить юбки любой длины.

И все было бы хорошо, не загляни ко мне в сумку, за расческой, Анька, секретарша шефа. У той вечно, то помады нет, то расчески, то еще чего-то важного. Оттого она носится по офису каждое утро не хуже шмеля, выспрашивая, у кого можно позаимствовать на пять минут. Мы все уже привыкли к этой её особенности «растеряшки – Машки» и либо отмахивались, либо давали на время, чтобы только отстала и не ныла своим детским голоском:

– Ну, девочки! Ну, что вам, жалко – что ли?

– Свое надо иметь! – неизменно откликалась Марья Сергеевна, главный менеджер отдела, – И нечего по офису мотаться! Детский сад на выезде, честное слово!

– А я и имею, только дома забыла… – тянет свою песню Анька, – Щас плакать буду!

И начинает ныть почти по взаправдашнему, только противненько так получается, что тут же хочется, чтобы она замолкла, и лучше – насовсем.

Вот и сегодня:

– Девочки! Я расческу забыла. Есть у кого? Катька, дай причесаться!

И не успела я ей возразить, как она сунула нос в сумку, а там мой зверь. Ощетинился, да как прыгнет к ней.

Анька завопила на весь офис:

– У нее крыса в сумке!

И так как, коллектив у нас женский, все дружненько завизжали и быстренько запрыгнули на столы. И вот я вынуждена ползать и искать Роки (это сокращенно и любя), он бедняжка испугался и где-то засел, притаившись. Мои же дамочки отказывались работать, пока зверя не найду и не уберу подальше с глаз.

В такой позе (ползающего младенца) меня и застал наш шеф – Виктор Алексеевич. Мужчина в расцвете лет: разведенный, богатый, высокий брюнет (без пивного животика), с проседью на висках, приятной улыбкой и бесенятами в смешливых глазах. Красавец, жаль не в моем вкусе.

Он взглядом оценил обстановку и усмехнувшись поздоровался, притворив за собой дверь кабинета.

– День добрый, дамочки!

«Дамочки» при виде директора приняли, насколько было возможно, достойный вид, сползли со столов в кресла, но настороженно смотрели под ноги и вокруг.

– Шнуркова, ты что делаешь на полу? – изумился шеф, разглядывая меня с притаившимся в глазах смешком.

– Я… линзы ищу, – пробормотала первое попавшееся на ум.

– А-а-а, – протянул он с пониманием, – не знал, что носишь. Вы бы помогли товарищу по несчастью! – обратился Виктор Алексеевич к окружающим.

– Спасибо, я уже нашла…

– Да, Мария Сергеевна, вы мне отчет с утра обещали. Я жду.

– Хорошо, Виктор Алексеевич! Все готово, сейчас занесу, – засуетилась она и, подхватив нужную папку, с явным облегчением выскользнула в коридор.

Директор, как галантный кавалер, пропустил даму перед собой. И уже на выходе обернулся и бросил мне через плечо:

– Катя, я впервые вижу вас без штанов! Вам очень идет!

Он вышел, а нарастающий смех чуть не убил меня на месте. Девчонки расхохотались так, что к нам заглянул Усачков, наш программист, и с озабоченным видом спросил:

– У вас тут что? Именины?

– Да какие именины! Катьке шеф комплимент отвесил, закачаешься! – повизгивая и похрюкивая, ответила Анька.

Но увидела мой кулак, вспомнила про крыса, и испуганно икнув, поспешила смыться с глаз.

Тут я увидела Рокфора и, подхватив беднягу, наконец поднялась с пола. Посадила моего глупыша в сумку и выскочила в уборную.

Да, так насыщенно у меня еще день не начинался. Теперь эту шутку разнесут по всем отделам офиса, и мне хоть на глаза никому не показывайся. Вот ведь, будто промолчать не мог, юморист несчастный.

Я чуть не разревелась с досады. Итак, моя жизнь сплошное недоразумение, а тут еще шеф, со своими шуточками.

Умылась прохладной водой, охлаждая, распылавшиеся от позора, щеки. Косметикой я почти не пользуюсь, подкрашиваю немного глаза, а губы и так яркие, словно меня в детстве вместо молока малиновым вареньем кормили. Поэтому ни дождя, ни умывания – не боюсь, мой грим не сползет.

– Эх, Роки, дурачок! И как мне теперь людям в глаза смотреть? – я вздохнула и понуро отправилась на рабочее место. Но за весь рабочий день не заметила косых взглядов и смешков за спиной, будто ничего не произошло. Это казалось странным. Все выяснилось, когда после работы ко мне подошел шеф и, взяв нежно за локоток, отвел в сторону.