Непростой союз - Джейн Энн Кренц

Глава 1

На третьем занятии по японскому искусству аранжировки цветов Тор Летимер наконец признался себе, что именно композиция Эбби Линдон возбуждает его любопытство. Глядя на них, он задавался мысленно вопросом: какова она и постели с мужчиной — так же порывиста, горяча и раскованна, как в своих букетах?

Более того, когда, отвлекаясь от дела, он осторожно добавлял стебель чертополоха в свою скупую композицию, работы Эбби вызывали в его сознании и другие вопросы. Например, как бы она выглядела, сидя за столом напротив него утром за завтраком после секса с ним. Инстинкты подсказывали ему, что, скорее всего, она была бы так же очаровательна, весела и несколько беспорядочна, как и композиция из папоротников и жонкилей, которую она составила неделю назад.

Он любовался ее длинными, собранными в не тугой пучок волосами цвета меда. Его немного забавляло, что она носит черные блестящие джинсы и черный свитер. А в этот вечер она снова надела черную куртку военного покроя, все вместе это было похоже на форму спецназовца. Но она не смогла бы спрятать свою яркую, порывистою женственность ни под какой одеждой. Почему Эбби так старается ее скрыть?

«О, черт, — мрачно подучат Тор, — я слишком давно не был с женщиной». Но настоящая проблема крылась в том, что он, кажется, ни одной женщиной никогда не увлекался постепенно и глубоко, ни одна не была для него загадкой. Плох тот мужчина, который, прожив почти до сорока лет, не чувствует разницы между легким кратковременным увлечением и другим, гораздо более опасным чувством. Тор знал эту разницу.

Подумать только, он записался на курсы ради дисциплины и аскетизма японского способа сочетать цветы. Это было сродни его отношению к жизни: у него на первом месте — контроль и суровость. Курсы для него — не более чем философская причуда.

И кто бы мог предсказать, что самым интересным на занятиях окажется самая недисциплинированная и склонная к излишествам стиля ученица в классе? Эбби Линдон никогда не научится составлять букеты согласно строгим правилам, даже если будет посещать этот четырехнедельный курс раз за разом целый год. Сначала Тору было забавно смотреть, как работала Эбби. Потом его стали приводить в восторг ее хаотичные композиции, которые весело и беспечно росли и росли, пока и них не оставалось ни капли простоты и умеренности. Этим она доводила до отчаяния преподавательницу, миссис Ямамото, но Тора словно околдовала. Его безрассудно влекло к Эбби.

Сегодня он хотел отвезти ее домой и совершить еще много разных интригующих и безрассудных поступков. Мысли о том, как сделать, чтобы все это сбылось, вызывали у него странное беспокойство.

Он не сводил глаз с пышного букета из желтых нарциссов и «кружева королевы Анны», который рождался в руках Эбби. У нее восхитительные руки, подумал Тор. Длинные тонкие пальцы с изящными овальными ногтями, окрашенными в цвет красного тюльпана. Он увидел, как Эбби добавила еще нарцисс под таким углом, который им не показы вали на занятиях, и удивленно поднял бровь.

Сегодня она составляла свою композицию не так, как раньше, — слишком настойчиво, почти с отчаянием Эбби ставила цветы в пластмассовую подставку. Если бы он не наблюдал за ней так близко на нескольких последних занятиях, не заметил бы этого.

Краем глаза он увидел, как сломался стебель одного нарцисса — Эбби слишком быстро вставляла его в контейнер.

— Ах, черт! — с отвращением прошипела Эбби, откладывая в сторону сломанный цветок.

Сдвинув брови, она, сердито хмурясь, стала рассматривать свое неуравновешенное творение. Украдкой Эбби взглянула на восхитительно простую композицию своего соседа. У Тора Летимера, под его точными осторожными пальцами, материал никогда нигде не застревал и не ломался. Сердито покусывая губу, она стала изучать его работу.

Тор поднял взгляд от цветов, словно знал, что Эбби наблюдает за ним, и уголок его сурово очерченного рта изогнулся в холодной, сдержанной улыбке. Он во всем немного мрачен, решительно дала ему оценку Эбби. Может быть, именно это беспокоило ее в нем последнюю неделю. Вокруг него царила атмосфера отрешенности и сдержанности, которая ее настораживала, потому, что заставляла предполагать у него силу и твердую волю. Неплохие качества для мужчины, правда, ей всегда приходилось остерегаться сильных мужчин с твердой волей. Она столько натерпелась от мужской решительности и агрессивности, что ей хватит то конца жизни.

—Если вы желаете заменить его, у меня осталось несколько нарциссов, — тихо произнес Тор. Его низкий голос, когда он говорил полушепотом, как теперь, всегда напоминал ей шуршание камней по речному дну.

—У вас, кажется, всегда найдется лишний материал, а мне его всегда не хватает, — с сожалением ответила Эбби. — Миссис Ямамото говорит, что я все еще не научилась быть сдержанной. — Она хмуро окинула взглядом, стоявшее перед ней нагромождение нарциссов и «кружева королевы Анны». — Кажется, мои композиции всегда выходят из-под контроля.

— В них есть свое очарование, их собственное.

Эбби поблагодарила его быстрой улыбкой и снова нахмурила брови, глядя на свои цветы.

— Вы очень добры, но только теперь стало очевидно, что я вряд ли когда-нибудь освою этот стиль. А вот у вас получается так естественно. Как вы справляетесь с соблазном добавлять все больше и больше материала?

Тор пожал плечами, глядя при этом на свое произведение — элегантное, простое и полное жизни.

— Может быть, во мне от природы меньше авантюризма, чем в вас. Не хотите ли еще один нарцисс?

Тор взял его из маленькой кучки цветочного материала, наваленной на его столике, и подал ей.

Эбби посмотрела на цветок, лежавший поперек ладони ее соседа, и неожиданно почувствовала прилив любопытства и смущения. Эта сильная квадратная ладонь вполне могла бы раздавить даже более прочный предмет, чем нарцисс. Но цветок лежал на ней так уютно — казалось, крепкие, широкие на концах пальцы, защищают его. Почему она не берет этот нарцисс?

Эбби рассердилась на себя за странное промедление, быстро протянула руку и схватила маленький подарок Тора. Делая это, она уловила спокойный и отрешенный взгляд его глаз — светло карих, цвета темного янтаря. Она не первый раз смотрела в эти глаза, но всякий раз легкое столкновение взглядов вызывало в ней легкое беспокойство. Их выражение, суровое и внимательное, настораживало и в то же время очаровывало.

«Какие тайны скрываются на дне этих полных ума янтарных колодцев? — спрашивала она себя. — У мужчин подобного рода должны быть тайны».

«Что за выдумки!» — сердито отругала она себя. Наверное, оттого, что у нее самой есть маленькая тайна, ей в других чудятся секреты, которых нет.

— Спасибо, — поблагодарила она, повернулась к своей композиции и решительно и непринужденно продолжила разговор: — Я уверена, что миссис Ямамото скажет, что меньше всего композиция нуждается в дополнительном нарциссе, а мне кажется, что здесь просто накрашивается еще один мазок желтого цвета. Что вы думаете?